Память мёртвых на Весах Истины - Анна Александровна Сешт

Ими лишь улыбнулась ему и перевела взгляд на Шепсет.

– Сколько ещё будешь в бегах? В какой момент оступишься, ошибёшься? Хищники, идущие по твоему следу, только того и ждут. Нам нужно объединить силы.

– Моё присутствие может поставить его под удар, – тихо проговорила Шепсет. – Этого я совсем не хочу.

Ими печально покачала головой.

– Без тебя Рамсес не сможет раскрыть заговор и восстановить справедливость. И ты… дорога ему, – нехотя добавила жрица Бастет. – Теперь, когда ты вернулась, он словно ожил, хотя даже надеяться на такое чудо было невозможно. Ты должна беречь себя всеми силами, Шепсет. И позволить другим – тем, кому ты не безразлична, – беречь тебя. Не позволить использовать тебя или навредить.

Голова пошла кру́гом. Рамсес искал её и просил вернуться к нему, чтобы защищать… в то время как Шепсет готова была отдать если не всё, то многое, за одну возможность просто увидеться с ним.

Неужели всё могло быть настолько хорошо?..

Краем глаза она видела, как помрачнел Нахт. Меджай не знал всего, но о чём не знал – о том уже точно догадывался теперь. И Шепсет стало немного не по себе, стыдно перед ним, словно она каким-то образом воспользовалась его расположением. Дала воину ложную надежду.

– Я не могу отправиться в Пер-Рамсес прямо сейчас, – тихо, но решительно сказала она.

– Почему? – искренне удивилась Ими. – У нас есть надёжные люди, которые будут защищать тебя, как меня. Обеспечат нам безопасный проход.

– Сначала я должна закончить кое-что. Это очень важно. Необходимо для нашего общего дела. Я говорю «общего», поскольку Рамсес хочет призвать к ответу заговорщиков.

– Да, это так. Я могу вам чем-то помочь? – Ими снова перевела взгляд на Нахта.

И прежде, чем Шепсет успела остановить его или подать знак, меджай заявил:

– Хочешь, чтобы мы доверяли тебе, – помоги нам сразиться с Сенеджем, придворным чародеем.

Шепсет закатила глаза.

Ими удивлённо изогнула бровь, потом тихо рассмеялась.

– Увы, в моём распоряжении нет таких сил, чтобы бросить вызов придворному чародею в открытую. Но он любим далеко не всеми. Я немного… повлияю на настроения вокруг Сенеджа и лишу парочки нужных людей. Шепсет ведь уже предупреждала Рамсеса, и он помнит её предупреждение, – Ими посмотрела на девушку.

«Приглядись к командиру стражи. И к придворному чародею».

– Хорошо.

– Хочешь, чтобы я передала что-то нашему Владыке?

О, сколько всего Шепсет хотела бы сказать ему… но не через кошку, а лично, искренне.

– Передай ему… мою благодарность.

– И всё? – насмешливо уточнила Ими. – Обещай хотя бы подумать над его просьбой. Я постараюсь держаться недалеко, чтобы прийти на помощь, если будет нужно. Верю, что ты примешь правильное решение и послушаешь нас, – она вздохнула. – Как бы там ни было… Если пожелаешь найти меня – зайди в любое святилище моей Богини. Так твоя весть дойдёт до меня, где бы я ни была. И я найду тебя. Обещаешь?

– Если я так решу, – Шепсет с усилием кивнула. – А пока… ты ведь позаботишься о нём?

– Конечно. Рамсесу нужны все мы – те немногие, кто верен именно ему.

И снова Ими подчеркнула это.

Как же сложно было переступить через свои желания, отказать, когда всё внутри горело, и Шепсет хотелось чуть ли не бежать на его зов! Убедиться, что с ним всё хорошо, помочь ему… передать дары жрецов Сета, которые помогли бы Рамсесу в его становлении как Владыки и защитника Обеих Земель.

Эта мысль обожгла, неожиданная, но лежавшая на поверхности. Таа хотел отдать трон другому царевичу – тому, на кого мог бы влиять, кто вернул бы ему власть. Что могло быть лучше? Вернуть трон изгнаннику, который из благодарности поддержит и самого Таа, и всех, на кого тот укажет. Проведёт именно ту политику, которая угодна чати.

«Но ведь чати вёл политику Владыки Усермаатра, – внутренний голосок подтачивал решимость Шепсет сомнениями. – Твой Владыка выбрал себе наследника, и Таа исполняет его волю…»

Но теперь у Кемет уже был Владыка. Молодой Рамсес сумеет одолеть Исфет и станет защитником Обеих Земель, достойным своего отца! В этом Шепсет не сомневалась, потому что верила в него даже тогда, когда больше никто не верил.

«Я не могу признать своим Владыкой мальчишку, который ещё только вчера держался за полы калазириса матери. Он – подставная фигура, защищающая интересы тех, кто по разным причинам желал сместить моего господина». Таа ведь просто не знал, что Рамсес уже вёл свою скрытую борьбу. Что он готов был противостоять даже самой Тие!

– Когда ты окажешься в безопасности и поможешь ему раскрыть заговор, – проговорила жрица Бастет, – обвинения будут сняты, и ты займёшь место подле него. Ну а пока – я прощаюсь с вами. Рада была знакомству с тобой, меджай. Ещё непременно свидимся, – она одарила воина загадочной улыбкой. – Шепсет, помни: любое святилище моей Богини.

С этими словами Ими ушла, и тени поглотили её. Кошка исчезла бесшумно и незаметно даже раньше – Шепсет не успела уловить, в какой миг.

– Ты ведь не думаешь отправиться в столицу? – тихо спросил Нахт, когда они остались одни, и тронул её за руку.

Девушка вздохнула, пожимая плечами.

– Я и сама понимаю, что это неразумно, по крайней мере, пока.

– Просто там я не смогу тебя защитить, – сказал меджай. – Я боюсь за тебя, вот почему прошу не идти с ней.

Хека прошла вперёд, но, к удивлению девушки, села не рядом с ней, а рядом с Нахтом, словно придавая его словам дополнительный вес и смысл. Воин внимательно смотрел в глаза жрицы, ожидая.

– Не нужно бояться. Я ведь не глупая, понимаю.

Меджай кивнул.

– Для многих ты и твои таланты – оружие, инструмент для достижения целей. Но не для всех.

С этими словами он развернулся и направился в рощу. Издалека уже раздавались голоса. Кто-то звал Нахта и Шепсет – воины Таа, с которыми меджай договорился раньше. Жрица поспешила следом, чтобы не потеряться. Его слова оставили глубокий след, но она не знала, что сказать меджаю в ответ. Что сказать в ответ вообще на весь этот день, в который он так старался сделать её счастливой.

И потому она промолчала. Ну а Нахт не стал обсуждать с ней тайную встречу ни вечером, ни на следующий день, когда ладьи Таа покинули этот берег.

Но именно тогда Шепсет узнала, куда они должны направиться. Потому что в ночь накануне перед отбытием ей снилась Исет[51], закрывавшая тело Усира соколиными крыльями.