Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

Нижинский ехал чуть позади головных машин в броневике, и вертел головой по сторонам, вслушиваясь не только в шум моторов, но и в странный фон города. Обычно зараженные отзывались на зов, реагировали на сигналы и демонстрировали готовность подчиниться. Здесь же было иначе, первые попавшиеся ходоки, заметив колонну, даже не повернули голов. Они просто стояли или брели в сторону, будто не слышали приказа.

— Игнорируют, — коротко пробурчал Нижинский, и остальные сразу ощутили то же.

Это означало только одно, местный альфа держит их под контролем и блокирует любые чужие команды. Колонна продвинулась дальше. Город выглядел мертвым, но слишком уж упорядоченным. Слишком тихо. Это было тревожно, опыт подсказывал, что подобное затишье не к добру.

И предчувствие оправдалось.

Когда первая машина въехала на перекресток, с боковых улиц одновременно хлынули толпы ходоков. Они шли с криками, не шатко и не вразнобой, а будто волна, направляемая одной волей. Между ними мельтешили стаи развитых и ломились прыгуны.

И среди всей этой массы появились уродливые новые формы. Двое амбалов, сросшихся боками, грудные клетки которых двигались, как меха гармошки. Из ребер торчали костяные шипы, и при каждом рывке тел раздавался пронзительный скрип. Другая тварь — три подростка, у которых головы слились в один общий челюстной каркас. Пасть раскрывалась и захлопывалась, издавая визг, от которого звенело в ушах и деморализовало некоторых омег, остававшихся людьми. Все это шло в лобовую атаку на колонну.

Нижинский понял: Скрипач заметил их вход в город и воспринял как угрозу. И теперь бросал в бой все, что у него было.

+Организовать круговую оборону!+

Нижинский сидел в «„Тайфуне“» и наблюдал за происходящим роевое сознание. Машина шла в центре колонны, боевой модуль на крыше по управлением оператора активно работал, пулемет гремел без остановки, выкашивая тех, кто слишком близко подходил. Из бойниц по обе стороны били ульевые воины и омеги, организовав круговой обстрел

Спереди грохотали БМП-2 и БМП-3. Их пулеметы и пушки били непрерывно, превращая напирающие орды в фарш. Каждая пулеметная очередь выкашивала до десятка ходоков, каждая очередь из тридцатимиллиметровой пушки разрывала прыгунов на части, крупный калибр их прочные кости и мышцы выдержать не могли.

Танки били прямой наводкой осколочно-фугасными снарядами. Один выстрел и половину улицы накрывал взрыв с дождем из осколков пополам с ударной волной. Мутанты рвались в атаку, но каждая попытка заканчивалась кровавым месивом на асфальте и кишками на фасадах обросших биомассой зданий.

В воздухе работали феи. Маленькие силуэты мелькали среди крыш, и их телепатические сигналы стекались к людям. Они сообщали, где собирались особенно крупные скопления зараженных и позволяли заранее предугадать удар. Нижинский быстро перекидывал туда огневые группы, разворачивал броню и корректировал огонь тяжелого вооружения.

+Левый фланг, триста метров, крупная группа прыгунов!+ донесся импульс от одной из разведчиц.

Тут же ближайшая БМП-3 повернула башню и огрызнулась из автопушки, трассеры прочертили воздух, и прыгуны остались лежать. Одному снесло половину черепа, второму разворотило шею и грудь, третий остался без передних конечностей.

+ПОДЧИНИТЕСЬ, СКЛОНИТЕСЬ, ПОКОРИТЕСЬ.+

Нижинский чувствовал, как зов Скрипача бьет по сознанию. Это был приказ беспрекословно подчиниться, как раб, слиться с ним и стать продолжением его воли. На миг у двоих ульевых внутри «„Тайфуна“» мысли поплыли, но он ударом ментального импульса сбросил их оцепенение, вернув в реальность.

— Мы не принадлежим никому, — передал он всем, дублировав команду вслух. — Мы служим Единству, а Пророк наш лидер! Давить гадов!

Колонна медленно продвигалась вперед, каждый квартал превращая в поле боя. От напора мутантов дрожали стены домов, но бронетехника и слаженный огонь пехоты делали свое. Там, где обычные люди погибли бы за минуты, ульевики и омеги методично отражали волну за волной, благо боеприпасов захватили с избытком…

Натиск постепенно пошел на спад. Прыгуны, развитые и ужасающие кадавры, которыми Скрипач пытался заполнить улицы, начали заканчиваться. Там, где еще полчаса назад ломились волна мутантов, теперь оставались оторванные конечности, трупы и смрад. Ходоки сами по себе уже не представляли серьезной угрозы — с ним успешно справлялись автоматчики и пулеметчики.

Ключевым элементом успеха оказалась не только грубая огневая мощь. Омеги, работавшие вместе с ульевыми, вычислили ближайшие очаги биомассы, через них шла ретрансляция и усиления команд местного альфы. По синаптическим узлам дали залпы из РПО и танков. Биомасса, пронизанная сетью нейронных ганглиев испытала ни с чем несравнимую боль.

Телепатические команды Скрипача резко ослабли, импульсы стали хаотичными и неровными, координация между частями роя дала сбой. Там, где раньше звучал единый хор, теперь шли фрагменты, модулированные и искаженные. Омеги усилили атаки соседние узлы, и передача почти перестала доходить

Нижинский почувствовал это ментально: зов альфы ослаб, ярость зараженных утихла. Он распорядился незамедлительно задействовать резервы из прыгунов и развитых, которые получили приказ добивать разрозненные силы чужой орды. Штурмовикам нет смысла тратить боеприпасы на толпы ходоков. Ими занимались низшие формы в ближнем бою.

Пехота с бронетехникой рассредоточилась, силы Единства уничтожали оставшиеся очаги сопротивления, устанавливал контроль над ключевыми перекрестками и отрезали Скрипачу пути отхода.

Основные усилия сосредоточили на тех группах, которые все еще могли создать проблем, крупных развитых и новых конструктах Скрипача. Там работали танковые орудия, гранатометы, автопушки БМП. Механизированные колонны действовали как таран, а пехота прикрывала фланги от внезапных атак.

К концу первой фазы боевых действий давление со стороны Скрипача ослабло до уровня, где устойчивое и организованное сопротивление сошло на нет. Остатки его армии либо бежали, либо уничтожены. Единство контроль над первыми кварталами Пскова, зачистив улицы и установив блокпосты.

Наконец, Нижинский включил радиостанцию и дал конкретные приказы по блокированию филармонии, откуда исходили приказы альфы. Следовало замкнуть кольцо окружения, подтянуть тяжелую технику, а брать альфу отправится он лично. Без субальфы ульевые рискуют впасть в прострацию. Когда кольцо замкнулось, бой утих. Остатки зараженных добивали в переулках, улицы заполнились трупами изуродованных трупов. В центре оставался последний очаг сопротивления — Псковская областная филармония.

Нижинский сформировал телепатический импульс, предложил Скрипачу выйти и сдаться. Но ответом была тишина. Не слабость и не растерянность. просто полное игнорирование, как будто предложение даже не дошло до адресата.

Филармония к этому времени уже не имела ничего общего с культурным зданием. Внешние стены обросли серой биомассой, затянулись органическим панцирем, из окон торчали вытянутые костяные образования. Они складывались в подобие труб органа. Когда ветер проходил через них, раздавался низкий вой, переходящий в визг. Но это был не звук ветра, это была