Покорение севера - Александр Светлый

сложившееся положение и после коротких расспросов, призналась, что она на самом деле никакая не Инга. Её зовут Люм, полное имя Люмель. Ей около двенадцати лет и до своей гибели в пасти Снежного великана она жила с семьей на севере.

Может раньше это тело и принадлежало Инге, но сейчас в нём совсем другая личность. Удалось даже точно установить, когда именно произошла подмена. Скорее всего Ингу убили ещё в пыточной. Она покинула этот мир, но её тело каким-то неведомым образом заняла погибшая на севере девица. Она была очень напугана, оказавшись заперта в слепой и лишенной языка женщине. Её жгли огнем, били, после чего приковали в тихом, холодном месте, где морили голодом, постоянно избивали и продолжили всячески издеваться. Там она перестала чувствовать конечности, но прекрасно помнит, как их удаляли, прихватив часть вполне чувствительных тканей.

Люм попала в руки барона Маруфа, который принялся «утешать» её частым сексом, а когда она попыталась выбраться из его логова и сбежать, связал её и стал намного грубее и жестче в постели. Вопреки его рассказу, он совсем недолго был с ней нежен и заботлив. Его забота длилась неделю, а потом Люм в теле Инги стала его раздражать. Он не чувствовал взаимности, не получал ответной нежности и обозлился. Сам морил её голодом и не давал воды по несколько дней, чтобы она одумалась. Якобы, он стольким ради неё рискнул, так сильно подставился, рассорился с благодетелем, а она не может проявить в его сторону и каплю искренней благодарности.

Почувствовав себя оскорбленным и обманутым, её мучитель изменился. Вскоре к его «нежностям» добавились изнасилования в другие места, порка и игры с ножом. Она не наносила себе порезы, как он это представил, не пыталась себя убить. Всё это сделал с ней он, когда не получил взаимности в постели. Люм не понимала, чем заслужила такую судьбу, почему оказалась в теле искалеченной Инги, но продолжила стойко сносить издевательства, ведь очень сильно хотела вернуться к своим родным. Снежный великан подкараулил её у хода в жилище. Её отец, мать и старшие братья могут быть ещё живы. Такова её история.

Я объяснил Люмель, кем являлся для настоящей Инги. Я герой, Инга была сильным магом огня. Однажды я спас её жизнь и она была мне за это очень благодарна. Позже, она призналась мне в любви и захотела стать моей невестой, но я был занят своими геройскими делами и наши планы так и не осуществились.

Чтобы успокоить собеседницу, сразу сказал, что я не намерен заставлять Люм играть роль Инги. Если она совсем другой человек, то её место рядом с её семьей. Я даже готов проводить её на север, хотя сейчас там очень опасно. Жители пограничных районов массово бегут вглубь страны, у кого хватает средств, прямиком в столицу. Они делают это, чтобы сохранить жизнь своим детям. Возможно её родственники, если они ещё живы, сейчас находятся на пути в столицу или уже расположились где-то поблизости. Прежде чем отправляться на север, нужно выяснить, есть ли в этом смысл.

С помощью дворецкого, старавшегося держаться ко мне поближе, после того как восстал против хозяина, я узнал, что сейчас двухсот тридцатый год новой эры или тридцать второй год пятой эпохи. Начало новой эры в Заколдованной стране отсчитывают от спасения Королевства Пятью Богами. С тех пор сменилось пять правителей. Сейчас эпоха Перикла Третьего. Его настоящее имя другое, но во время восхождения на трон, король имеет право взять новое имя, и желая того же величия, которым славился самый первый правитель, он взял его имя и соответствующий порядковый номер.

Люмель не знала, в каком году жила ранее, но о пятой эпохе что-то слышала, а значит её гибель произошла в эту эпоху, возможно, совсем незадолго до смерти Инги в тюрьме. С тех пор прошло четыре месяца. Пусть не сразу, но я навел порядок у северной границы. Уничтожил под сотню Снежных великанов, ранил и покалечил, заставив спасаться бегством, примерно столько же. Если её семья жила недалеко от горного перевала, где расположилась крепость «Белого щита» они могли переждать нашествие великанов в скрытой под снегом землянке и как-то выжить.

Я проговорил с Ингой-Люмель несколько часов. Поверив, что я ей не враг, что в прошлом Инга была моей невестой, но я понимаю и принимаю, что Инги больше нет, готов дать новой хозяйке её тела свободу и помочь с поисками родных, собеседница решила мне довериться и прекратила отчаянно защищаться.

Она с недоверием относилась к героям, уже насмотревшись в прошлой жизни, что они вытворяли с женщинами в её поселении, но всё же рискнула и доверилась одному из них. Я узнал всё, что хотел узнать от ставшей другим человеком Инги. Осталось лишь решить, как поступить с бароном Маруфом. Рассказанная им история была полна лжи и попыток предстать перед палачом в наилучшем свете. Он жаловался, что его заставили, задавили угрозами и авторитетом, плакал, что любил Ингу, а в ответ получил лишь ненависть и презрение. Не один раз упомянул, что защищал младших сестер, поэтому мне сложно было его судить. Меня в том подвале не было, позволить ему жить или нет, должна была решить его жертва. Я предоставил Люм такую возможность.

Думал, что Люмель даст однозначный ответ: «Убить мучителя!», но ошибся. Внутри на вид взрослой женщины находилась трусливая и на самом деле добродушная девчушка. Она не желала никого убивать и мучить в отместку, просто хотела освободиться от навалившихся на неё страданий и вернуться к своей семье. Она скучала по матери и отцу, тосковала по братьям, очень волновалась за них и думала лишь об этом.

Люм не пожелала наказывать Маруфа, о чем сказала вслух, когда я отвел его в отдельную камеру, чтобы закончить начатое. Барон вдруг решил, что его Инга вновь прониклась к нему нежными чувствами.

— Я так счастлив, что ты исцелилась. Теперь мы сможем жить в моей загородной усадьбе и любить друг друга, как прежде! — воскликнул он, протянув свои руки к Люм.

Она отпрянула и спряталась за моей спиной.

— Я не говорил, что отпущу тебя живым. Просто хотел узнать, как с тобой желает поступить Инга, — уточнил я, выставив вперед меч.

— Вы не имеете права! Я барон, верный слуга Его Величества. Я уже сказал, что клеветать меня заставили силой. В чём моя вина? Здесь я сам являюсь жертвой!

Лучше бы он этого не говорил. До повторной встречи я даже готов был его отпустить.