Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

Если ты когда-нибудь увидишь дверь или люк там, где их не должно быть — не

открывай их! В этих комнатах хранятся ужасные вещи — и одна из них никогда

больше не позволит тебе уйти, если дверь за тобой закроется.

— И г-г-г-где-то, — вставил Рейаст, новенький с добрым лицом, чьи губы

85

-

86-

дрожали от его постоянного заикания, — есть г-г-говорящая половица. Она с-с-стонет голосом к-к-к-капитана, который от-от-отдааа...

— Чепуха, Рейаст! — возразил подслушавший Дасту. — Роуз — единственный

капитан, о котором вам следует думать. Бойтесь его, если вам нужно кого-то

бояться, и держитесь подальше от его пути. А теперь идите, все вместе, и подвесьте

эти гамаки!

Они только что получили свои гамаки — залатанные и изъеденные молью, отвергнутые матросами — и пытались занять места для подвешивания на жилой

палубе. Мальчики постарше показали им, как подвешивать гамаки к большим

столбам, которые называются пиллерсы, и как взбираться по вбитым в столбы

колышкам для подвешивания гамаков, не сбивая их и не заставляя соседа рухнуть

вниз. Гамаки были подвешены на три глубины: Пазел оказался на среднем уровне, над ним был Нипс, а внизу — Рейаст.

— Рундуки по правому борту, — сказал им Пейтр, ударяя носком по тяжелому

ящику. — Крепко привязывайте к переборке, кроме как в порту и между сменами.

Три мальца на ящик. Для вас есть свежие рубашки и бриджи, но не прикасайтесь к

ним, пока вас как следует не отмоют — то есть, как мы говорим, не обезвошут и не

нарядят для домашнего порта. Нравится вам или нет, мистер Фиффенгурт сожжет

ваши старые тряпки в печи.

Во время ланча новичкам пришлось прислуживать сотне матросов третьей

вахты, которые с огромным удовольствием поглощали еду и грог и требовали

добавки, пока мальчики в безостановочной панике носились вверх и вниз по

лестнице с камбуза. Заливаясь смехом, матросы дразнили их, говоря, что капитан

Роуз заставит их бегать с пушечным ядром под мышкой, если они не будут

двигаться живее.

— И не позволяй своим блохам упасть на меня, пока ты с ними цап-царап!

— Ха-ха-ха! И немного Уллупридского рома, пока вы этим занимаетесь, голубки!

— Или, еще лучше, одну из этих Уллупридских девчонок. Могешь ее добыть?

Когда их собственный ланч (на этот раз солонина с морковью и ямсом) подходил к концу, появился Фиффенгурт с синим пером и потрепанным

гроссбухом с переплетом из тюленьей кожи. Он расчистил место на столе и

обратился к каждому новичку по очереди. Место рождения? Предыдущий корабль, если таковой имелся? Болезни? Учеба в школе? Навыки? Все, что они ему

говорили, записывалось в судовой журнал.

Пазел с ужасом ждал своей очереди. Весь день он слышал шепот за спиной —

догадки и предположения о его коже и акценте. Когда он назвал Ормаэл местом

своего рождения, раздались подмигивания и приглушенный смех.

Фиффенгурт оторвал взгляд от своей книги и впервые с момента их прибытия

стал выглядеть по-настоящему сердитым. Смех прекратился. Затем Фиффенгурт

спросил о предыдущих кораблях. К тому времени, как Пазел перечислил все шесть, лица мальчиков были спокойными и задумчивыми.

86

-

87-

— Как вы так хорошо выучили арквали? — сказал Фиффенгурт, плавно

записывая.

— Я усердно работал в школе, сэр, — совершенно искренне ответил Пазел.

Его прекрасный арквали не имел ничего общего с заклинанием его матери.

После конца опроса Фиффенгурт рассказал мальчикам об их обязанностях. К

радости Пазела все, что делали мальчики, помогая « Чатранду» плыть, не

отличалось от того, чем он занимался на всех своих кораблях, и он хорошо умел это

делать. Смолбои не ставили паруса, не поднимали якоря и не стояли на вахте, но

они помогали морякам во всех этих делах и выполняли еще тысячу других

обязанностей. Если они не чинили парусину, то могли стирать униформу, шлифовать якорную цепь, стачивать вровень торчащие из палубы старые гвозди

или заколачивать новые. Были и срочные поручения: уголь на камбуз, еда для

матросов, вода для офицеров, нюхательный табак для салона первого класса.

Самому камбузу требовалось двадцать мальчишек в смену. Каждую палубу

ежедневно чистили. Каждую веревку покрывали защитной оболочкой из смолы.

— Сколько у нас такелажа, ребята? — спросил Фиффенгурт. — Сможете

догадаться?

— Лиги и лиги!

— Миля! Две мили!

Фиффенгурт рассмеялся.

— Тридцать девять миль,