Последняя Осень. В осаде - Сергей Савельев

человек с оружием наготове скрылись в незаметном тупичке, образованном тремя домами. Появилось время отдышаться. На месте казарм слышался шум и грохот, крики и вопли – кажется, отставших без всякой пощады прикончили, и теперь пытались если не потушить пожар, то хотя бы спасти то, что было внутри. Слышался и лязг железа – возможно, они спешно вооружались.

- Подсадите меня! Ну!! – окликнул Бакх своих, собираясь взобраться на выложенное белым камнем старое здание. То имело почти три этажа, и командир лазутчиков мог осмотреться, утвердившись на покатой глинобитной крыше.

Отлично, в другом конце городка стал заниматься амбар и находившиеся рядом постройки. Ослер не оплошал и сделал все в лучшем виде – люди, не думая ни секунды бросятся спасать запасы зерна, позабыв о прочих опасностях. Скоро зарево будет так велико, что его увидят и из леса.

Третья группа устроила пожар на улице, где расположились ремесленники – и дегтя, похоже, не пожалели. Судя по тому, как вспыхнуло, кто-то половчее поджег еще и крыши пристроек, что были покрыты увязанной соломой.

Бакх услышал внизу, совсем близко, топот, после чего резко приник к крыше, выглядывая. Двадцать с лишним человек завернули в тупичок – без доспехов, да каждый при копьях. Значит, дружинники довольно быстро стали справляться с напастью, начав патрулировать улицы. Счет шел на минуты.

- Эй! Вот они! – послышалось из толпы – бей гадов!

Сопротивление было недолгим. Бакх, лежа ничком на крыше, не дрогнув, слушал, как убивают его людей, даже и не думая вмешиваться. Лучше они, чем он. Еще какое-то время послушав, как патруль, надсадно сопя, обыскивает убитых и обсуждает случившееся, Бакх бесшумно приподнялся и повернул голову в сторону леса – там нарастал шум.

Уже по всему городу перекликались рожки, начал бить колокол на одной из башен. Все стремились как можно быстрее потушить пожар, и Бакх, рискнув слезть, обнаружил, что на него особо никто не обращает внимания. Особо не таясь, он вернулся один к точке сбора, что была недалеко от ночлежки для работников.

Отряду Бакха повезло меньше прочих – отряд Ослера вернулся в полном составе, пусть их мечи и топоры были обагрены кровью. Отряд, который отправился в квартал к ремесленникам, разделился и некоторые люди заплутали – так что их было шестеро, причем у одного была рубленая рана на предплечье.

-Наше дело еще не окончено – сказал Бакх тоном, не допускающим возражений. – Прорвемся к воротам и откроем их настежь, пока никому до них дела нет. Чтобы наши товарищи могли не только карабкаться по стенам, но и войти через них.

- Командир, половина нашего отряда погибла – нервно проговорил молодой парень с кровью на лице. Светлые волосы были опалены жаром, а от крови слиплись в сосульки - а вы вообще смогли вернуться один! Мы свое дело сделано, не лучшим ли будет…

Никто не заметил, как меч Бакха выпорхнул из ножен – тихий шелест, росчерк, после чего слишком много взявший на себя новобранец жалобно булькнул и осел на землю. Остальные, подались назад, неверяще глядя на бьющегося в агонии паренька, что буквально три недели назад завербовали, пока тот скучал возле рынка, подыскивая работу. Он ее получил, но несколько серебряных монет аванса едва ли утешат его мать и младшую сестру.

- Еще будут для меня какие-то дельные советы? Ты? Или ты? – указывал он кончиком окровавленного меча то на одного, то на другого. Теперь ноги в руки и двинулись к долбаным воротам!

Широкая пузатая каменная башня с пристроенными к ним хозяйственными постройками и казармами была, в случае чего, не самой лучшей линией укреплений, но здесь и в ближайших домах, по большому счету, жили все лучшие люди Хумы со своими семьями - и дворяне, и самые опытные из дружинников, которых старый князь подчас чествовал даже больше, чем самых благородных, потому как твердости руки каждого из них был обязан жизнью.

Недавно возведенный барак с новобранцами, что был построен поодаль, возле импровизированного плаца, вдруг вспыхнул в ночи словно свечка. Молодые воины не растерялись и уже в первые же минуты случившегося отправили отряд - в исподнем, но при оружии, который сообщил о поджоге.

Дружинники и дворяне, что были рядом, стали спешно вооружаться, женщины и дети начали собираться в главном зале башни. Хума мог увидеть чуть замешкавшегося Вивьена, который порывисто поцеловал жену, которая несла на руках младенца. Едва та проследовала в укрытие, лицо молодого рыцаря стало суровым и сосредоточенным.

Бряцал металл, скрипели ремешки – и вскоре на месте заспанных людей в распоряжении Хумы было почти пять сотен воинов, готовых встретить любую опасность – и та не преминула напомнить о себе. Вивьен начал горячиться, требуя разбиться на отряды по полсотни человек, после чего отловить всех поджигателей, а к полудню при всем честном народе сварить их в масле или смоле, но Гектор призвал осмотреться и выдвигаться наверняка. В этот самый момент раздался шум на стенах – кто-то напал на немногочисленных стражников, охранявших стены. Вскоре раздался грохот у ворот, и стала ясно, что их под шумок открыли изнутри. Оставив примерно треть воинов подле башни, Хума лично повел основную часть собранного в ночи войска к воротам. Он шел впереди, облаченный в латные доспехи своего предка, по левую и правую руку от него Гектор и Вивьен. Вместе с ними шли самые крепкие и опытные воины, с помощью которых он намеревался пресечь дерзкий приступ, опрокинув противника – иного выбора не стояло.

Половина площади, увы, была уже запружена атаковавшими. Судя по скорости и дерзости – налетчики Теодорика. Был, однако же, в их рядах удивительных порядок – несколько сотен налетчиков выстраивалось в ровные порядки, прикрываясь щитами. У некоторых в руках были копья, двуручные топоры или арбалеты. Последние, однако, не были нацелены на защитников, а опущены вниз.

Налетчики не собиралась атаковать их сходу, а остановилась, ожидая приказа. Хума приказал своим воинам перестроиться и ждать отмашки. Тут он, близоруко щурясь, увидел, как на крепостной стене застыли факелы – атаковавшие перебрались через крепостной вал, но особо никуда не спешили. Еще немного, и город запылает с новой силой…

Вперед, навстречу Хуме вышел простоватого вида воин – без шлема, в простом бригантном доспехе – но при двух мечах. Волосы были растрепаны, на лице – сажа и кровь. Судя по уверенной походке, он и был здесь главным.

- Не ожидал такого, Хума, от простых налетчиков? – Спросил тот бахвалисто.

-