Последняя Осень. В осаде - Сергей Савельев

- Ослер!

- Командир? - Бесстрастно спросил его напарник. После того, как Бакх приказал казнить его друга, он был словно сам не свой. Зато перестал возмущаться, перечить и четко следовал приказам. Кабы Бакх знал, что для этого надо повесить его закадычного друга – сделал бы это еще раньше, не терпя его выходок.

- Смотри, чтобы эти скоты больше одной кружки в трактире не выдули. Сегодня ждет дело.

- Может, вообще запретить выпивку сегодня?

Бакх задумчиво потер лоб, затем ответил:

- Чтобы углежоги после такой скотской работы не опрокинули пивка – это будет уж слишком странно. Вопросы будут задавать.

-Разумно – сухо и безразлично произнес Ослер. – Кажется, повторяется все. С южанами получилось.

- Да, но сейчас придется действовать быстрее и наглее. Теперь всего отряда нам в город не переправить, да и ни к чему… Остальные на местах?

- Да, Бакх. Едва увидят, что начинается, так и…

- Очень хорошо. Надеюсь, не проспят.

Уголь разгружать не стали, лишь отогнали телеги подальше, чтобы глаза не мозолили, а животных отогнали в стойло поблизости. После этого Бакх привел своих людей к месту – указанному охраной – и правда, тут, под просторным навесом спал и отдыхал рабочий люд из соседних деревень, вырубок и заимок. Горело несколько костров, в котлах призывно булькало густое сытное варево. Мяса немного, но овощей да муки явно не пожалели. Дым поднимался к крыше, после чего струйками расползался в стороны.

Прежде чем зайти туда, Бакх предупредил всех, чтобы они «жрали и ложились спать». Конечно же, он не боялся, что его люди проспят ранний подъем, скорее была немалая вероятность того, что липовые углежоги во время разговора у общего котла так или иначе выдадут свои намерения, или станет ясно, что они не из этой местности. Бакх не зря взял для исполнителей этого дела как можно больше новобранцев – в них привычки и повадки пока мало выдавали воинов, и их безалаберность, как ни странно, было для общего дела преимуществом.

Сам командир, не теряя времени, немного пошатался по городу, изображая уставшего и слегка выпившего трудягу - патрули им интересовались мало, потому как это было под вечер весьма обычное явление.

Работяги, памятуя, что завтра опять работать, довольно быстро угомонились. Было довольно темно, когда Бакх стал подниматься с неудобной соломенной подстилки. Зевнув, он толкнул Ослера – тот сразу вскочил, пытаясь схватиться за меч, которого на поясе не оказалось. Вспомнив, где он находится и для чего, он стал как можно тише будить бойцов. Те тихонько ворчали, потягивались, но перечить не смели.

На улицах было тихо, свет во всех окнах погас. Патрули, судя по всему, напоследок обошли город после полуночи, да и отправились на боковую до рассвета. Тем лучше.

Добравшись до телег, он и его бойцы порылись в мешках и в настеленном сене – там они достали мечи, топоры и булавы, в их личных котомках, которые они использовали вместо подушек во время ночлега, они извлекли бригантные доспехи. Ни шлемов, ни щитов, ни копий, ни арбалетов – но все же лучше, чем в одном тряпье и с дубьем, как они проходили сквозь ворота. Каждый припас кресало и промасленные тряпки. Бакх наконец почувствовал в руках два верных меча, тихонько выдохнул – без оружия он чувствовал себя будто голым.

Несколько отрывистых команд полушепотом, вооруженные люди, озираясь, начали толкать возы в указанное место. Колеса тихонько скрипели, бойцы натужно катили телеги.

Бакх возглавил диверсантов, что двигались прямо к недавно подновленным казармам, где располагалось немало дружинников Хумы. Рискованно, но стоило того. Он двинулся вперед телеги, стараясь держаться в тени домов. Факелов было мало, и они давали больше чада, чем света. Осмотрелся. Всего двое часовых – один у тяжелых двухстворчатый дверей, другой- с противоположной стороны. Бакх, неслышно ступая, двинулся к одному из прикорнувших недотеп. Быстро выбросил руку вперед, затыкая тому рот и нос, а второй жестоко и умело перерезал горло. Стражник замычал, потом послышались хрипы и вот, наконец, он обмяк, перестав держать руку убийцы. Командир лазутчиков аккуратно прислонил его к стене, а затем, вытерев окровавленные руки о накидку убитого, бесшумно двинулся дальше. Когда кровь второго часового пролилась на деревянный грязный настил, сбиваясь отвратительными серыми комками, воз, чуть дребезжа, приблизился к казармам.

- Давайте, прямо напротив ворот. Разворачивайте, да быстрее! – Зло зашипел Бакх. Его подчиненные, кажется, несколько оторопели, увидев двоих зарезанных - словно только что поняли, во что на самом деле ввязались.

После выполнения приказа его люди начали рассыпать уголь вокруг деревянного строения. Уголь добавит жара, но, чтобы быстрее занялись казармы, все это обильно полили дегтем и смолой.

Бакх, памятуя об уловке своего старого командира, приказал оставшийся уголь насыпать на телегу и тоже облить дегтем. Его люди стали разжигать угли вокруг бревенчатого строения, а Бакх с помощью кресала высек искры прямо на телегу. Огонь начал медленно разгораться, жадно впиваясь в куски угля. Когда они разгорелись так, что уже вот-вот займутся борта и колеса, он подозвал своих людей:

- Ну, шевелитесь, если не хотите воевать со всей этой кодлой, и… Давай!

Со всех сторон в помещение стал просачиваться сизый дым, начала заниматься недавно застеленная крыша, в внутри послышались тревожные возгласы.

Телега с грохотом въехала на половину, загородив собой проход, щедро сыпанув углями во все стороны, возгласы сменились криками. Бакх подумал было, что стоит заблокировать и второй проход, но поздно - полусонные дружинники открыли настежь окна, пытаясь оттуда выбраться. Один из людей Бакха бросился на безоружного дружинника, что вывалился из окна, натужно кашляя. Тупой удар по голове, и тот распластался на деревянной мостовой. За подлый удар последовало наказание – следующий вылезший, мгновенно сориентировавшись, прыгнул прямо на убийцу и, схватив его за ворот, начал колотить головой о бревенчатую стену. Товарищ бросился на выручку, чтобы его оттащить, но тут из окна вылез еще один погорелец, загодя вооруженный табуретом. Остальные хотели было присоединиться к назревающей свалке, обнажив мечи. Но командир диверсантов запретил, и как нельзя вовремя - дружинники Хумы стали лезть и из других окон, их становилось все больше, и стало ясно, что пора уходить.

-Уходим! – одернул он бойцов, когда их стали окликать на разные лады, а десятники начали отдавать команды. Бакх даже не пытался спасти оставшихся двух, полагая, что так они лишь погубят себя.

Восемь