Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

Есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: огонь, воду и ужас в глазах студентов, когда они видят перед собой проверочную работу.

Я стояла возле доски, смотрела, как студенты готовятся к занятию, и из последних сил держалась, чтобы злобно не расхохотаться. Шелестела бумага, клацали письменные принадлежности о столешницы парт, а вид самих студентов был такой, как будто вместо аудитории они оказались на плахе. Гудение голосов становилось громче. Из-за задних парт послышалось: «А может, не надо? Ведь всё так хорошо начиналось!»

— Итак, мои дорогие, — я откашлялась, пару раз щёлкнула пальцами над головой, привлекая к себе внимание, и всё же злорадно хихикнула. — Час расплаты настал. Тунеядцы, лентяи и негодяи, до которых не дотянулись мои руки за этот месяц, будут наказаны по всей строгости учебного закона.

— Спасибо, госпожа де Вальдан! — язвительно отозвался Андреас, глядя в лист с заданиями. — Почему бы вам сразу не превратить в лягушек и не посадить нас в банки? Это было бы куда более милосерднее с вашей стороны.

Тотчас по тёмной голове прилетел увесистый подзатыльник от Грегори. Выпучив от неожиданности глаза, Андреас повернулся к соседу. Грегори же скорчил рожу, подражая прорабу на стройке, вытянул шею и с чувством сказал:

— Учить надо было! Штоб теперь не это самое и не того самого!

— Ваше словарное разнообразие поразительно, Грегори, — я хмыкнула, стараясь сдержать смех. Потом постучала ногтями по столешнице первой парты и повысила голос: — Прежде, чем начнём, я бы попросила вас в добровольном порядке сдать все артефакты для передачи шпаргалок друг другу.

— Да вы что, госпожа де Вальдан! — запричитал Том, с таким выражением лица, что впору уверовать в святость студенческого слова. — Какие артефакты? Мы же честные люди!

— Студенты честными не бывают. Иначе бы вы не доучились до третьего курса. Прошу, — я снова постучала пальцами по столешнице.

Вереница недовольно ворчащих парней в инквизиторских мундирчиках потянулась к первой парте. Несколько долгих минут, — и рядом с моей рукой выросла гора канцелярских артефактов. Тут оказались и пергамент с проявляющимися чернилами, и ручки, самостоятельно решающие любые задачи. Больше всего меня поразило наличие «раковин» — звукозаписывающих артефактов, напоминающих беруши для сна. Такие частенько использовали старшекурсники для запоминания огромного объёма учебного материала. Однако «раковины», как и другие записывающие артефакты, стоили баснословных денег. Немногие преподаватели могли себе позволить такую роскошь. Средняя цена у «раковин» была как пять преподавательских зарплат. И тем удивительнее было, что они есть у обычных студентов.

Я задумчиво почесала подбородок, глядя на гору артефактов. В голове промелькнула мысль, что если их сдать местным торгашам, то можно было бы выручить сумму, покрывающие мои нынешние долги.

— Интересно, а на сколько это потянет, если их сдать барыгам?

— Лет на семь в тюрьме Ньюбейта, — со всей серьёзностью ответил Тим. Приподняв многозначительно брови, он вытащил из внутреннего кармана очередную «раковину» и безразлично положил на столешницу.

По кабинету пронёсся хохот.

— С такой находчивостью далеко пойдёте, молодой человек, — я потрясла поднятым указательным пальцем. Скулы ныли от сдерживаемого смеха. — Но я всё же имела в виду финансовую сторону вопроса. Я вижу тут «раковины» от «Мэдин и Сыновья». А это, пожалуй, самая дорогие производители артефактов из всех существующих на рынке.

В аудитории на доли секунды стало тихо. Студенты как-то неуверенно переглянулись.

— Госпожа де Вальдан, — Андреас облокотился на парту и подался вперёд. — Тут как бы у всех артефакты от «Мэдин и Сыновья». Даже скрывающие чернила пергамент от этой фирмы.

Я едва успела подхватить отвисшую от удивления челюсть. Представления о том, что студенты могут оказаться богаче своего наставника, не хотели укладываться в моей голове.

— Весьма… — смутившись, я кашлянула. — Весьма впечатляет. Чёрт, я, чувствуя себя задетой до глубины души! Как так получилось, что студенты зарабатывают больше, чем их наставник?

— Это всё практика, — отозвался Грегори, а остальные одобрительно загалдели. — Мы всё лето впахивали в разных отделах Министерства. А там сами знаете, неплохо платят.

— И сколько, если не секрет?

Андреас пожал плечами.

— Всё зависит от того, в какой отдел попасть. Я, Раф и Грегори попали к особистам. Там зарплата у практиканта в среднем четыре-пять тысяч рунтов в неделю. А вот Тим и Том угодили на угловых, то есть те, кто гоняет шпану по переулкам. У них в среднем восемьсот — тысяча двести в неделю...

— Полторы не хотел! — Тим откинулся на спинку стула. — Нам платят больше, чем многие считают. Пока вы в канцелярии булки свои грели, мы по улицам, как оголтелые, носились.

— А разницу в деньгах они компенсируют выпендрёжем, — Алекс сложил руки на груди. Обычно он предпочитал молча сидеть в самом дальнем углу аудитории, но в этот раз не сдержался.

Тим повернулся к однокурснику и показал тому неприличный жест. Алекс же посмотрел на Тима из-под нахмуренных бровей с характерной для него молчаливой угрозой.

— Так! — я повысилась голос. — Время не резиновое, так что собрали свои крохи знаний и сосредоточились на работе. У вас есть три задания. Первое: прочитать, перевести и исправить ошибки в предложении, если таковые имеются. Второе задание: подобрать наиболее точный перевод к приведённым ниже предложениям. И третье: прочитать, перевести текст, подобрать правильные слова и ответить на вопросы письменно. На все у вас есть час. Время пошло.

— Нам тут и за день не управиться, госпожа де Вальдан…

— А кто будет ныть, тому неуд вне очереди. Если услышу хоть один звук, помимо скрипа перьев по бумаге, считайте, что всей группой провалили самостоятельную. Придёте на пересдачу.

Недовольный бубнёж, который был призван пробудить во мне сочувствие и совесть, моментально стих. Окинув аудиторию пристальным взглядом, я села за стол и открыла журнал.

— Кстати, а где Рафаэль? — поинтересовалась я, отмечая отсутствующих. — Его опять свалила какая-то стройная ангина?

— Его прихватило, госпожа де Вальдан, — хмыкнул Андреас, не отрываясь от работы. — Он так летел по коридору с выпученными глазами, что, казалось, его вот-вот разорвёт. И всё вокруг заляпает. Так что Рыжего не будет.

С задних парт послышались смешки. Однако они быстро стихли, стоило мне поднять голову.

— Что ж… Искренне жаль, — выдохнула я и отложила ручку в сторону. — Передайте ему, что без него было неинтересно сегодня…

Внезапно послышался грохот отодвигаемых стульев. Студенты побросали перья и, вскочив с места, вытянулись во фрунт. Я подняла голову и тоже поднялась со стула — в аудиторию вошёл Фицпатрик. Он махнул рукой, и студенты тотчас сели обратно.

Стало так тихо, что было слышно, как царапает паркет гвоздик набойки на начищенной туфле.

Сегодня господин