Синие звезды - Роман Романов

-Это не правда! — попыталась возразить Летеция. — Мне страшно и одиноко только здесь!

— Тебе страшно и одиноко везде, — продолжила смеяться чернота.- Тебя никто не понимал и не хотел понять. Ты лишь капризная трусливая девочка, которую не за что любить!

— Нет, — попыталась возразить Летеция. — Дедушка меня любит…

Хохот стал еще более неприятным, давящим на нее со всех сторон, закладывающим уши, словно лаяла стая шакалов.

Разрезая темноту, перед глазами одно за другим стали проноситься воспоминания. Они были блеклыми, словно закрытые туманом, но в них явственно было видно одно: вечно недовольный, укоризненный взгляд деда и ее ощущение страха и одиночества, смешанное с чувством стыда за себя, которые, словно тяжелый груз, не переставали наваливаться, давя на принцессу.

Девочка затрясла головой, стремясь отогнать неприятные ощущения.

— Это бесполезно, — с наигранным сочувствием произнесла чернота.-Ты постоянно испытываешь эти ощущения. Они всегда с тобой, и тебе от них никуда не деться.

— Нет, не правда, — попыталась возразить девочка.- Мои ощущения созданы лишь этим ужасным местом!

— Правда, правда, — чернота засмеялась.- И самое главное, ты это знаешь, а место не имеет значения. Так было и будет всегда!

Нет, — прошептала Летеция.

Послышался еще один короткий смешок, отразившийся эхом от бесконечных стен коридора. Чернота внезапно исчезла, и принцесса оказалась в центре тронного зала дворца. На троне, закрыв подслеповатые глаза, дремал Никос.

Сжимающий девочку изнутри мертвой хваткой страх начал ослабевать.

«Теперь я дома, — подумала Летеция, — дедушка не даст меня в обиду каким-то теням».

— Дедушка, — радостно закричала она, бросившись к трону.

Никос открыл глаза, кинув на внучку недовольный взгляд.

Неизвестно откуда, преграждая путь, возник главный ляонджа, пристально смотря на нее своими ярко-ярко синими глазами, в которых читалась ледяная ненависть. Девочка инстинктивно отшатнулась назад, еле устояв на ногах. Дед что-то раздражено буркнул себе нос.

— В данный момент его величество не хочет тебя видеть, — усмехнулся граф и, неприятно засмеявшись, добавил: — Тебя вообще никто и никогда не хочет видеть!

Чувствуя, как от обиды на глазах наворачиваются слезы, она взглянула на деда, ожидая поддержки.

Но Никос лишь отвернулся, сокрушенно покачав головой, сделав вид, что не замечает ее заплаканного взгляда, словно ему было стыдно.

Главный ляонджа исчез так же мгновенно, как и появился, а на его месте возник краснощекий Серж.

— Ты всего лишь глупая странная дурочка, которая никому не нужна! — с издевкой взглянув на нее, расхохотался мальчик.

Ей хотелось закричать, но крик застрял в горле, так и не вырвавшись наружу, слезы градом текли по щекам, а сдавившая грудь обида мешала дышать.

Люди сменялись один за другим, продолжая насмехаться над ней.

Сквозь этот поток не прекращающегося, закладывающего уши смеха, до нее донеслись укоризненные слова деда:

— Какой позор! И это моя внучка.

«Меня действительно никто не любит и не понимает», — чувствуя, как задыхается от обиды, подумала Летеция, услышав слегка приглушенный голос черноты:

— А ведь именно про это и я говорила! — злорадно произнесла та.

Раздался еще один неприятный смешок, резко оборвавшийся вместе с ее сном.

— Ваша светлость! Ваша светлость, вам плохо? — испуганно произнесла служанка, глядя на заплаканное лицо принцессы.

— Нет, всего лишь кошмар, — вытирая с глаз слезы, попыталась улыбнуться, принцесса. — Можешь идти спать.

Служанка облегченно вздохнула и, кивнув головой, как можно скорее удалилась из ее покоев.

«Это всего лишь глупый сон», — вновь ложась на кровать, пытаясь отогнать неприятные мысли, подумала Летеция. — «Сейчас мне приснится что-нибудь другое и всё. Зачем переживать из-за какого-то кошмара?».

Но где-то в глубине сознания легкий, еле слышимый голос прошептал: «Ты же знаешь: это не просто кошмар, ты всегда будешь никем не понятой трусливой девочкой, пойманной в ловушку своими страхами». — И Летеция, тяжело вздохнув, затрясла головой, ответить на это ей было нечего.

Наставник де Ляпен в очередной раз взглянул на надетые на запястье небольшие коричневые часики, стрелки которых показывали начало одиннадцатого.

«Дворец — не академия, здесь не знают, что такое пунктуальность» — вздохнув, подумал профессор.

В полумраке коридора, бесшумно словно призраки, внимательно осматривая каждый сантиметр пространства, готовые обнажить оружие на любую, показавшуюся опасной тень, проходили туда-сюда стражники, защищая покой своего господина от выдуманных в его сознание врагов.

Де Ляпен поправил съехавшие на бок очки и, собираясь протереть запотевшие стекла, полез за платком во внутренний карман пиджака, почувствовав, как кто-то схватил его за руку.

Профессор встретился взглядом с держащим его за руку молодым стражником. Тот самодовольно улыбался:

— Давай, показывай, что там у тебя, — с по-детски звонкими нотками в голосе закричал стражник, бесцеремонно выворачивая карман, из которого на пол выпали белый носовой платок, и серебристое предназначенное для письма перо.

— Повезло тебе дед, был бы у тебя за пазухой нож, ты бы отправился на виселицу, — глядя на упавшие на пол вещи, похлопав де Ляпена по плечу, произнес юнец.

Профессор поднял с пола перо и, покрутив в руках, словно указку, устремил вверх, бросив из-под очков на юнца поучительный взгляд:

— Наше оружие — перо, а не нож, и уж поверьте, оно намного опасней.

— Поговоришь в другом месте. Давай, иди к входу и стой там, где положено, — огрызнулся юнец, грубо схватив де Ляпена за воротник и пихнув в сторону ведущей на первый этаж лестницы.

— Извольте, -выругался профессор, выдергивая свой воротник.

-Ты что такое творишь? — тяжело дыша, пропыхтел из другого конца коридора пухлый средних лет стражник, подбегая к ним. — Это же сам наставник ее светлости, профессор де Ляпен!

Юнец замер, удивленно уставившись на одетого в серый невзрачный костюм, ничем не отличающейся от той одежды, что носят швейцары, профессора.

-Извините господин, — испуганно промямлил он. — Я по ошибке подумал, что вы швейцар.

Де Ляпен поправил очки.

— Я, знаете, уже привык к подобным ошибкам.

-Простите его еще раз, господин профессор. Он совсем недавно работает, еще никого не знает, вот и решил что вы всего лишь слуга. Знай, кто вы на самом-то деле, такого бы не произошло, — затараторил пухлый стражник.

Профессор усмехнулся:

— А слуги не люди, они к себе любое отношение стерпят.

Стражник пропустил реплику профессора