Лекарка поневоле и опять 25 примет - Ульяна Муратова

версии, как именно младший Дьевеж смог избежать наказания за совершённое преступление. Его виновность не ставил под сомнение никто, ведь он на несколько дней опоздал с рассказом своей версии событий, а потом стало уже слишком поздно. Со словами «нет дыма без огня» Эреру припомнили даже глупые детские проделки, многие из которых он и не совершал. Братец тоже расстарался — активно подливал взрывного зелья в огонь и распускал слухи.

Из-за обвинений в фальсификации клятвы Эрером заинтересовался глава столичного СИБа, полковник Скоуэр. Он единственный выслушал, тщательно проверил показания Эрера и сказал ему слова, окончательно отдалившие от семьи: «Если тебе не хотят верить, то не имеет значения, говоришь ты правду или лжёшь».

Теперь Эрер понимал и мог сравнивать: Джен не хотела ему верить, она хотела выкинуть его из своей жизни, как только представилась возможность. В аналогичной ситуации Таися повела себя совершенно иначе, и это только добавляло боли, разжигая чувство вины перед ней…

Надежды на правосудие оказались напрасными — дознаватели по сей день так и не выяснили, кто именно совершил преступление. А СИБовцы не стали даже ковыряться в чужом деле — убедились, что никто не научился подделывать магические клятвы, и на этом успокоились. Бытовые преступления — не их юрисдикция.

Отец Эрера отказался продолжать оплачивать его учёбу и полностью перекрыл финансирование, оставив младшего неугодного сына самого решать свои проблемы. Речи об обучении лётному делу уже не шло, Эреру грозил вылет из академии и общежития, начиная со следующего семестра, именно поэтому он принял единственное предложение, которое ему сделали, — подписал документы о целевом обучении при финансировании СИБа.

Полковник Скоуэр увидел в нём потенциал, кроме того, он всегда отдавал предпочтение агентам, не имеющим тесных связей с семьёй. По задумке Скоуэра, такой семьёй и братством должен становиться СИБ. Единственное условие, которое поставил старый, седой лис — отпустить прошлое.

Эрер дал клятву, не задумываясь. Слишком сильно его ранило произошедшее. Пару лет спустя он понял, что Скоуэр сыграл с ним в психологическую игру, в которой девятнадцатилетний пацан просто не мог выйти победителем, но менять что-либо к тому моменту было поздно, а сам Эрер действительно полюбил свою работу и обрёл друга и поддержку в Блайнере. Десар стал для него братом, которым не захотел быть Гайяд.

Постепенно Эрер смирился с тем, что Дженера воспользовалась настроением местных судей, получила светский развод и судебный запрет на его приближение к себе и ребёнку, а через какое-то время официально вышла замуж за Гайяда, оставив у самого Эрера огромную рану в душе. Незаживающую рану, ведь несмотря ни на что он даже спустя столько лет не смог забыть девушку, которую поклялся любить и защищать до самой смерти. Не смог до ранения, а потом из памяти просто исчез огромный кусок жизни, и Эрер был бы рад забыть всё снова, потому что теперь прошлое мешало ему быть с Таисией.

Больше всего на свете Эрер жалел, что не успел жениться на своей конфетке до операции — вероятно, тогда у него бы получилось дать клятвы заново, с полной уверенностью и искренностью.

А теперь?

Теперь он не знал, как повторить эти клятвы так, чтобы Луноликая ему поверила и не почувствовала сомнений в душе. Сам он не рискнул бы, к примеру, принести клятву на жизни, что больше ничего не чувствует к бывшей жене. Да, он любил Таисию и бесконечно ценил её, но… вырезать прошлое из сердца не мог, оттого теперь мучился.

Сколько Джен и Гай ходили к алтарю, прежде чем Луноликая позволила им сочетаться браком? Десятки, сотни раз? До Эрера доходили самые разные слухи.

Согласится ли Таися так же упорно ходить и просить о божественной милости каждую ночь? Не сочтёт ли предательством то, что он всё ещё не может выкинуть из головы бывшую жену? И возможен ли для него новый брак в принципе?

С одной стороны, Дженера и Гай добились своего, а значит, Эрер свободен не только по мирским законам, но и по божественным. С другой — все прекрасно знали, что вторые браки Луноликая, как правило, одобряет только вдовым. Исключения довольно редки.

Кроме того, у него есть сын. Сын от другой женщины… Как к этому отнесётся Таисия? Как он сам отнёсся бы к этому на её месте?

Эрер оказался в смятении и был благодарен за запреты Ячера. Он мысленно подбирал слова, но правильных среди них не было. Ему казалось, что стоит только увидеть слёзы Таисии или услышать нотки разочарования в её голосе, как он просто сорвётся… Ему безумно не хотелось терять то невероятное чувство близости, возникшее между ними, и оттого он опасался даже начинать этот болезненный, сложный разговор. Понимал, что он неизбежен, но оттягивал момент, каждый раз простраивая диалог в голове и зацикливаясь всё сильнее.

Он старался как можно больше спать или делать вид, что спит, проводя время на грани сна и яви, в неясной дрёме. Именно из неё на пятую ночь после операции его и вырвал голос, которого он не слышал уже много лет.

Сначала ему показалось, что это всё-таки сон, но потом пришлось признать невозможную правду: на его больничной койке сидела Дженера и улыбалась так ласково и нежно, как делала только в самом начале их отношений.

— Эрер, как ты себя чувствуешь? — проворковала она, беря его за руку. — Нам сначала пришли вести, что ты погиб, а потом знакомый рассказал свёкру, что его сын видел тебя в госпитале. Я приехала, как только смогла. Ты даже не представляешь, как я рада, что ты жив!

— Зачем ты здесь? — хрипло спросил он, чувствуя, как тонет в белых больничных простынях.

— Эрер, я знаю, что наша встреча кажется странной после стольких лет, но я обязана кое в чём тебе признаться…

— Я тебя слушаю, — сдавленно проговорил Эрер, изо всех сил сдерживая бушующие эмоции.

Ласковые пальчики бывшей жены гладили его ладонь так, будто между ними не было ни долгих лет разлуки, ни судебного запрета, из-за которого он видел своего первенца лишь украдкой и издалека, ни её брака с Гайядом.

— Эрер, когда пришли вести о том, что ты погиб… я была просто раздавлена. Я знаю, что ситуация тогда получилась ужасная, но я не виновата! Я всего лишь хотела, чтобы ты был рядом! Разве есть что-то плохое в том, чтобы хотеть видеть мужа каждый день? Эрер, я просто слишком сильно любила тебя, чтобы справляться с разлукой… Мне казалось, что ты меня не любишь и всё