Лекарка поневоле и опять 25 примет - Ульяна Муратова

время выбираешь академию вместо меня. Это причинило мне так много боли… А Гай почти всегда был рядом, поддерживал, помогал, говорил комплименты… Устоять было просто невозможно, но я никогда тебе не изменяла. До момента, когда наш развод признал суд, я была тебе верна, если это имеет сейчас хоть какое-то значение… — прекрасные голубые глаза Джен затуманились слезами.

Эрер забрал руку из нежных ладоней, потому что ему казалось, будто её запекают в углях.

— Какая разница теперь? Зачем ты всё это говоришь?

— Затем, что мне плохо, Эрер! — воскликнула она, и слёзы хлынули по фарфоровым щекам. — Гай оказался совсем не таким, как я думала! Он избил меня… В ночь, когда пришли вести о твоей кончине, он напился и избил меня! Обвинил меня в том, что я никогда не любила его так, как тебя, что это я во всём виновата, что он пошёл из-за меня на преступление, а я никогда этого не ценила. Он разбил мне лицо и сломал руку, Эрер, — всхлипнула Джен. — Я ничем не заслужила такого отношения с его стороны. Он швырялся вещами, орал, что наконец-то ты сдох и что стоило прикончить тебя ещё в младенчестве. Ужасные, жестокие слова! А ещё он начал говорить об актёре… Я сначала ничего не поняла, но когда поняла… Ты не представляешь, как больно мне было! Как я переживала и насколько виноватой себя чувствовала…

— О каком актёре, Дженера? — спросил Эрер, чувствуя, как нарастает звон в голове.

— Гай нанял какого-то актёра с талантом к преображениям… Вы даже были знакомы, Гай приглашал его в дом, чтобы тот посмотрел на тебя. Помнишь тот вечер, твой отец устроил званый ужин, было много людей, а мы поссорились, потому что тебе нужно было уезжать и ты не захотел остаться даже на денёк?

— Помню, — тусклым голосом ответил Эрер.

— Так вот, мне стоило огромного труда разговорить Гая и всё выпытать, но у меня получилось! И Гай, кажется, даже не помнит, что всё разболтал. Тот актёр был на том званом вечере, хотя в реальности он похож на тебя только комплекцией и ростом, но он умеет притворяться и как-то менять внешность. Он целитель, но стал актёром и научился гримироваться и менять лицо. Даже цвет глаз… Гай нанял его за большие деньги, он должен был поцеловаться с той девушкой. С той, которая покончила с собой. По задумке Гая, я должна была увидеть вас. Он хотел, чтобы я застала тебя с другой и разочаровалась окончательно, но всё получилось не так. Та девушка знала, что ты женат, и отказалась гулять с тобой. Ну, вернее, с тем актёром, который её приглашал. У них вышла ссора, и он… в общем, он сделал то, что сделал. Ну, то самое… А Гай ничего не знал, пока не вернулся из поездки на Север, а потом он просто взял и использовал ситуацию против тебя. Он тогда убедил меня, что ты всегда таким был, что ты и дальше будешь изменять. А девушка… Она так плакала, и мне было так жаль её. Я же не знала, что это сделал не ты! Откуда я могла знать? Эрер, я клянусь, что никогда не ушла бы от тебя, если бы не считала, что ты мне изменил!

Вспышка магии подтвердила, что она не лгала.

Слова Дженеры звенели у Эрера в голове назойливыми ночными пчёлами, укусы которых смертельны даже для магов. Возможно, он должен был испытывать злость, но вместо неё им овладело лишь облегчение от того, что он наконец выяснил правду. За прошедшие годы какие только версии он ни строил, даже подозревал себя в лунатизме или провалах в памяти, но правда оказалась куда логичнее и проще.

— И что стало с тем актёром? Его можно найти?

— Я так поняла, что через несколько месяцев после скандала тот актёр появился снова и пытался шантажировать Гая. Представь, если бы он сказал, что ты невиновен, а его нанял сам Гай… Ты же представляешь, что тогда было бы? Гай сказал, что избавился от него… — зашептала Дженера. — Мне кажется, он его убил. Я замужем за убийцей! И этот убийца расправится со мной, потому что он становится всё злее и злее. Напьётся и швыряет вещи, ломает мебель, а теперь ещё и меня бьёт. Однажды он меня задушит…

Бывшая жена утёрла слёзы и посмотрела на Эрера в поисках сочувствия, а он жадно разглядывал её лицо и вслушивался в каждое слово. В каждое, мать его, слово, появляющееся из пухлого розового ротика.

Дженера почти не изменилась за прошедшие годы, пожалуй, стала ещё прекраснее. Налилась зрелой, сочной красотой и немного округлилась. Волнистые золотые волосы горели ещё ярче, а манеры и одежда стали ещё изящнее.

Он ждал, что она скажет дальше, но она молчала, утирая слёзы кружевным платочком.

— Сочувствую, — по слогам выговорил Эрер. — Однако не могу сказать, что я тебя не предупреждал. Я же рассказывал, на что способен Гай.

— Но Гай был так добр ко мне поначалу. Все были так добры… А мне просто было одиноко, — жалобно проговорила она. — Если бы я знала, что это всё дело рук Гая, я бы никогда не поступила так. Но мне было настолько больно! Ты даже представить себе не можешь, как сильно я переживала. В этой ситуации я пострадала сильнее всех, Эрер.

Она всхлипнула и посмотрела с укором.

— И что дальше, Джен? Зачем ты здесь?

— Только ты можешь мне помочь, понимаешь? Я больше не могу находиться рядом с Гаем, я его боюсь!

— Разведись, потребуй раздельного проживания и получи судебный запрет на его приближение. Один раз ты это уже сделала. Если он тебя ударил, то ты имеешь все основания. Или расскажи о том, что узнала, дознавателям. Тогда его упекут в тюрьму на годы.

— Я не могу! — с надрывом ответила она.

— Почему? Боишься, что после второго развода люди начнут злословить уже о тебе?

— Не только поэтому, хотя и поэтому тоже!

— В чём тогда дело? Чего именно ты боишься?

— Того, что иначе выйдет наружу другая правда!

— Какая? — почти равнодушно спросил Эрер.

— Поклянись, что ты никому не расскажешь, — потребовала Дженера.

— Не могу. Мне запрещено использовать магию.

— Тогда дай слово!

— Даю слово, — ответил он, не ожидая услышать ничего особенного, но сказанное Дженерой его потрясло настолько, что звон в голове перешёл в невыносимый бой колоколов.

Примета 44: дурное прошлое прогонит счастливое будущее, если отвести ему слишком много времени в настоящем

Двадцать третье