Союз воды и огня - Ксения Лисица

– Мы пришли с просьбой, но сначала, я бы хотела представить тебе Жюля Монти. У нас есть все основания полагать, что его мать была игриткой.

Девушка посмотрела на Жюля с интересом и поманила к себе пальцем. Тот колебался, и она понимающе улыбнулась.

– Не бойся, иди сюда. Или проблема в этом?

Языки пламени тут же исчезли, словно их и не было.

– Видишь, это просто иллюзия. Я, конечно, могу создать и настоящие, но зачем утруждать себя?

Валла подтолкнула Жюля в спину и он, наконец, сделал шаг вперёд. Игритка положила руку ему на лоб и тут же расплылась в улыбке.

– Правда! Добро пожаловать домой, Жюль. Меня зовут Хашия из клана Пустынной Розы, – представилась она, обращаясь ко всем, – я покажу вам Город Тёмных Песков, а по пути расскажете мне, что вас сюда привело.

Они собрали вещи, погрузили их на лошадок, которых в этот раз хотя бы не пришлось ловить: Ромашку и Быстрика напугало пламя, и они жались к палаткам. А вот после иллюзии с коброй лошадки сбежали: быстро и далеко. Понадобилось больше часа для того, чтобы их успокоить и вернуть.

Хашия выслушала Валлу и Леони и задумчиво кивнула.

– Я передам вашу просьбу Совету Старейшин. Думаю, они согласятся вас выслушать. У нас так давно не происходило ничего интересного!

Весь оставшийся путь игритка только и делала, что болтала с Жюлем, будто и в самом деле встретила давно потерянного родственника.

– Когда будем в городе, обязательно представляйся всем как Жюль из клана Дальних Песков, – наставляла она, – тогда все сразу поймут, кто ты и откуда.

Ночью в Белой пустыне было ещё холоднее, а ветер ревел ещё неистовее. Венсан кутался в толстый, очень тёплый шерстяной плащ, но его всё равно продувало до костей. Хашия была одета в длинное белое платье, свободно струящееся по фигуре и сандалии. Ей, кажется, не было холодно, и ветра она словно не замечала. Это не вязалось с тем, что рассказывала им Валла. Разве игриты не покинули пустыню, потому что она стала для них слишком холодной? Стоит спросить у лэтанки об этом, если он не забудет.

Хашия остановилась в месте, ничуть не отличающимся от остального пейзажа. Хотел бы Венсан ориентироваться в пустыне так же легко, как она или Валла.

– Пришли! – Довольно объявила она, стоя лицом к небольшой дюне.

И тут же на месте, где только что был песчаный холм, появился вход в подземный город игритов. Город Тёмных Песков, как назвала его Хашия.

Вход был простенький, но громадный. Высокие ворота из светлого желтоватого камня и лестница, уходящая во тьму. Света не было, но, едва ступив на первую широкую ступень, игритка щёлкнула пальцами, и вдоль стен появились огненные шары, освещающие путь вниз.

Шли они недолго, минут пять, и перед ними возникли высокие, но узкие железные двери. По обе стороны от них стояли игрит и игритка. У них тоже было по четыре руки и три глаза, но они были значительно выше – Хашия едва доставала им до плеча. И кожа у них была светлее – песчаного цвета, а волосы тёмного медного оттенка и заплетены в одинаково длинные косы. Зато глаза горели тем же ярко-оранжевым пламенем. В руках они держали копья, украшенные блестящей чешуёй.

– Это Шаала и Шэмал из клана Песчаной Кобры, – представила стражников Хашия, – в этой луне они охраняют ворота города.

Шаала смерила девушку недовольным взглядом двух глаз, при этом третий смотрел на Валлу. Было непривычно видеть подобное, а потому жутко.

– Кого же ты привела, а, Хашия? – Тон у неё был странный, угрожающий, но одновременно игривый.

Шэмал звучал куда благодушнее.

– Давненько я не видел лэтанов, приятно знать, что не все погибли или покинули острова.

Валла вежливо поклонилась ему и представилась. Теперь и все три глаза Шаалы смотрели на неё тоже.

– Лэтанка значит. И чем обязаны такой чести? – Угрожающие нотки исчезли из её голоса, оставив только игривые.

– Мне нужно поговорить с Советом Старейшин, – ответила Валла, легко сочетая в своём голосе твёрдость и уверенность с почтительностью.

Шэмал задумчиво кивнул.

– Думаю, лэтанку они выслушают. Но кто остальные твои спутники?

Тут Хашия ловко вытолкнула вперёд Жюля.

– Это Жюль из клана Дальних Песков.

Стоило прозвучать этим словам, и Шаала и Шэмал заулыбались и наперебой стали приветствовать его, поздравляя с возвращением домой. Жюль неловко улыбался в ответ и благодарил их. Потом внимание игритов переключилось, к некоторому удивлению Венсана, на Деметра. Птиц в Белой пустыне почти не осталось, а в подземном городе их не было и подавно.

Вдоволь наигравшись с фамильяром, который был совсем не против такого внимания, Шаала и Шэмал открыли двери. Их толщина поразила Венсана. Должно быть, они были невероятно тяжёлыми. Игриты одновременно хлопнули в ладоши, и ещё одна лестница осветилась огненными шарами, зависшими под потолком.

– Не переживайте о лошадках, – сказала Хашия (Ромашку и Быстрика они оставили снаружи), – Шэмал за ними присмотрит. Правда?

Игрит немного печально улыбнулся.

– С удовольствием. Я люблю животных, но тут их совсем немного.

Эта лестница оказалась куда длиннее предыдущей. Чем глубже они уходили, тем теплее становилось вокруг. Постепенно они разделись до рубашек, скинув пальто, жилетки и вязаные кофты – у кого что было. Если бы была возможность избавиться от тёплых штанов и обуви, они бы и это сделали. То, что приходилось тащить на себе вещи, делало их положение только хуже. Пусть они оставили палатки и часть походных принадлежностей наверху с лошадьми, багаж всё равно получился внушительным.

Прошёл, казалось, целый час, прежде чем они добрались до очередных дверей. На этот раз они были куда шире. Ксавье оглянулся назад.

– А представляете, как мы будем по ней подниматься?

Венсан предпочитал об этом не думать.

«Жаль у вас нет крыльев», – снисходительно заметил Деметр, весь спуск просидевший у него на плече.

Хашия, идущая впереди, подошла к двери первой и постучала: быстро и ритмично, должно быть, условным стуком. Дверь открывалась так медленно, что Венсан всерьёз испугался, что её заклинило и им придётся сидеть здесь и ждать или того хуже – подниматься наверх. Но вот она распахнулась, и они вышли в тёмную пещеру.

Пещера была рукотворной, её свод поддерживали восемь колонн. Камень был серым,