Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

Так, без лишних слов, я прояснила все свои сомнения. Единственное, чего мне не хватило на нашей встрече, — это теплоты. Но требовать теплоты от человека, который больше суток был на ногах и у которого в соседней комнате в тяжёлом состоянии лежал сын, было бы более чем странно.

Поэтому я на прощание лишь прикоснулась губами к сухим, обветренным губам Джона и уехала к себе, оставив ему свою травницу.

Глава 39

Архиепископ Кентерберийский стоял перед дверями кабинета короля. Двери распахнулись, и увидев лорда Сэмюеля Гарриета, архиепископ подумал, что совершенно точно знает, кто надоумил Джона Честера и короля обсуждать церковные налоги.

Теперь ему нужно было подтверждение того, что никаких изменений в поступлении денег для церквей и приходов не будет. Именно поэтому он пришёл. Он плохо спал этой ночью, но он ещё разберётся с графом Честером, пусть пока тот радуется и возится со своим «щенком». А вот вопрос с налогами требовалось решать незамедлительно.

— Приветствую вас, святой отец, — сказал король Стефан, поднимаясь.

Его Величество никогда не гнушался склонить голову перед Святой церковью.

— Приветствую тебя, сын мой. Благословляю, — практически с порога заявил архиепископ.

— С каким вопросом вы пришли, святой отец? — спросил король, приглашающе указывая на кресло.

Архиепископ покосился на лорда Гарриета, но тот и не подумал спрятаться за ширму, за которой обычно всегда сидел, пока король вёл подобного рода беседы.

— Граф Честер ... — архиепископ оборвал предложение и поправился, — слухи ходят, что шотландское посольство вернулось?

— Да, ваше святейшество, — кивнул король Стефан, — вы хорошо осведомлены. Граф Джон Честер и его посольство вернулись только вчера из Шотландии.

— И каковы результаты? — спросил архиепископ, с подозрением глядя из-под бровей.

— Мирный договор практически подписан. Осталось только мне подписать его и передать на ратификацию в парламент, — спокойно ответил король.

— Я слышал, что там возникли трудности, — заметил архиепископ.

— Вся наша жизнь состоит из трудностей, — сказал король. — И мы их успешно преодолеваем, — добавил он, пристально глядя на архиепископа.

— Но я всё же хотел бы узнать, что потеряла Англия, согласившись на этот позорный для неё договор, — с нажимом произнёс архиепископ.

И здесь король вдруг спокойно, но твёрдо спросил:

— Ваше святейшество, а скажите, я в ваши церковные дела вмешиваюсь?

Архиепископ недоумённо посмотрел на короля.

«Что за вопрос? — подумал он, а в голове только и мелькало, — налоги...»

— До сегодняшнего дня я не слышал, чтобы вы, Ваше Величество, вмешивались в наши церковные дела, — произнёс он сдержанно.

— Вот, — поучительным тоном сказал король.

Архиепископ даже не ожидал от него такой смелости.

— Я в ваши церковные дела не вмешиваюсь, — повторил король, а затем резко вскочил и громко воскликнул: — Так почему же вы, ваше святейшество, вмешиваетесь в мои мирские дела?!

Архиепископ Кентерберийский даже отпрянул. Он никак не мог понять, что произошло с королём Стефаном. Обычно всегда спокойный, уравновешенный, а здесь в него словно кто-то вселился.

— Ваше Величество, — осторожно начал архиепископ, — давайте не будем переживать. Церковь не настаивает, мы лишь даём советы. А уж прислушиваться к ним или нет — это ваше дело.

— Вот и давайте впредь, ваше святейшество, — резко сказал король Стефан, — соблюдать такой паритет.

Почему-то архиепископу Кентерберийскому показалось, что эта фраза может значить гораздо больше, чем просто укор.

Раньше архиепископ всегда получал ту информацию, за которой приходил, но сегодня создавалось впечатление, что короля подменили.

Что же произошло?

Но архиепископ Кентерберийский не собирался сдавать свои позиции.

— Я надеюсь, что договор не включает положения о браке между королевскими особами? — спросил он.

Как раз-таки этого вопроса и король, и его советник старались избежать.

— Сын мой, — настаивал архиепископ, — вы молчите?

Король был вынужден ответить, ведь всё равно архиепископ узнает все подробности, как только проект договора попадёт в парламент. Потому что это была правда. Парламент не мог ратифицировать договор без согласия церковного главы, если речь шла о браке или коронации.

Уходил от короля архиепископ, выпрямив спину и победно неся голову. Он всё-таки высказал свои условия — ему был нужен брак его брата с северной леди либо земли в Уэльсе по его выбору.

Когда за ним захлопнулась дверь, король перевёл взгляд на лорда Сэмюэля и сказал:

— Ты прав, нам не удастся договориться с ним. Надо… менять архиепископа. Напомни мне, о ком ты говорил?

— Это Вильям Йоркский, — ответил лорд Гарриет, — он полностью на вашей стороне. Вам больше не придётся обдумывать каждое слово при разговоре с архиепископом.

— Да, от этого я устал, — тяжело вздохнул король.

***

Архиепископ, прямо из дворца, поехал в свою резиденцию, предварительно отправив одного из своих людей предупредить шпионов, что они должны как можно скорее прибыть с докладом. Ему было непонятно, почему король так смело себя ведёт. Что изменилось?

Всю дорогу от королевского дворца до замка Кент он задавал себе этот вопрос.

К моменту прибытия архиепископа в Дуврскую резиденцию его уже ожидали двое. Из разговора с ними Ричард Кентерберийский узнал, что советник короля несколько раз встречался с Вильямом Йоркским.

— Так, так… — сказал сам себе архиепископ. — Поменять меня задумали? Ваше Величество, не выйдет у вас ничего.

Он вызвал слугу и спросил:

— Лорд Джеймс у себя?

Через некоторое время ему доложили, что брат у себя. Архиепископ пошёл к брату. Сам он не очень любил приходить на его половину, потому как герцога можно было застать там в разных обстоятельствах. Вот и сейчас герцог действительно был у себя, но он был занят.

Когда архиепископ подошёл к дверям его спальни, у него не осталось сомнений в том, чем брат был занят: из-за двери разносились недвусмысленные стоны.

Конечно, ему не хотелось мешать брату, ведь у каждого своё предназначение в жизни. Если архиепископ выбрал одну стезю, это не значит, что и брат должен соблюдать такие принципы. Но ему срочно был нужен этот разговор, и архиепископ постучал в дверь.

— Я же просил не беспокоить меня! — донёсся из-за двери недовольный голос брата.

Архиепископ распахнул дверь и вошёл.

— Здравствуй, брат,