Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

— Не уходи от темы!

— А я и не ухожу, — он снова посмотрел на меня так, что я почувствовала, как в груди сжимается сердце. Хотелось, чтобы он переубедил меня, чтобы показал, как сильно я ошибаюсь. Это было глупо, неправильно, но тем не менее этого я желала больше всего. — Я видел Сержана в Междумирье, пока Феникс не возродился. И он просил помочь тебе. Вообще-то, это очень странно для призраков — просить за кого-то, кто не имеет к ним родственного отношения. Должен признаться, я был впечатлён и не смог ему отказать.

— Не смог или не захотел?

— И то и другое, — Вэлиан улыбнулся тепло и как-то грустно. — Твой дом.

Экипаж проехал по мощёной дороге, вдоль которой тянулись аккуратно подстриженные кусты самшита и заозерских роз. Пара студентов остановилась, глядя вслед карете с министерским гербом, а потом побрела в противоположную сторону, о чём-то горячо споря.

Не удивлюсь, что завтра Академия будет жужжать от новости, что оскандалившегося преподавателя подвозил некто иной, как министр.

Этого Фицпатрик явно не переживёт. Наверняка устроит мне внеплановый нагоняй по поводу недозволительного для преподавателя поведения. Он ещё не забыл историю с панталонами. А если Сержан оказался прав, и декан пал под чарами изменяющейся магии, то сложно представить, что может сделать ревнующий человек, наделённый властью.

— Полагаю, у тебя на вечер были планы, — выдернул меня из размышлений Вэлиан.

— Были, — призналась я и вцепилась покрепче в ридикюль, чтобы скрыть невесть откуда взявшееся волнение. — Хотела вернуть Книгу. Ту, что вы у меня отобрали на днях.

Бровь О'Рэйнера вопросительно изогнулась.

— Несколько минут назад мы вполне прекрасно общались на «ты». С чего вдруг такие переходы?

— А с того, что… — я запнулась, пытаясь понять, в какой из моментов перешла на «ты» и почему это сделала. — А с того, что у нас разные статусы, и об этом не сто́ит забывать.

— И что? От того, что у нас разные статусы теперь нельзя… общаться?

Я моргнула несколько раз и внимательно воззрилась на Вэлиана. Спокойный, как и всегда. Вот только не было привычной язвительной ухмылки, а взгляд стал напряжённым, как будто ему сделалось неловко. Словно он попал на чужую территорию и теперь не знал, как себя правильно вести.

Весьма странное поведение для человека, одно слово которого могло повлиять на жизни огромного количества людей. Если только…

Ну нет! Да быть такого не может!

Захотелось хлопнуть себя по лбу и закрыть глаза. Помнится, как в мои юные годы одна из приятельниц бабушки сказала: «Какими бы сильными и умными ни казались мужчины, они начинают вести себя, как бараны, когда влюблены».

Это было странно, очень непривычно и даже как-то человечно. Это подкупало, и я сдалась.

— Откровенность за откровенность, господин министр, — помолчав, сказала я тихо, словно боясь наговорить лишнего. — Вы мне очень напоминаете одного человека из моего прошлого. Очень страшного человека. Возможно, это глупо, потому что вы совершенно разные люди, и я вас толком не знаю. Но порой ваша напористость, мотивов которой я не понимаю, пугает. Словно возвращаюсь в прошлое. А для меня самое страшное — это вернуться в тот ад, из которого я с больши́м трудом сбежала.

Вэлиан выслушал меня не перебивая. Лишь напряжённо кивнул и нахмурился, отчего на лице проступила маска горечи.

— Я говорил правду, когда сказал, что ты мне понравилась, — его губы превратились в тонкую ниточку, как будто он сдерживал внутри себя эмоции, рвущиеся наружу. — Это не имеет никакого отношения к статусам.

— Я это вижу. И ценю, — я покачала головой и вздохнула. — Поэтому и была откровенна. Чувства — это не та штука, которой играют. Но и прогибаться только потому, что вы сильнее меня, и у вас больше власти, я не стану.

— То есть у меня нет никаких шансов?

Я снова вздохнула и всё же прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Беда с этими влюблёнными мужиками! Никогда не знаешь, как им правильно объяснить свои переживания, не чувствуя себя так, словно предала родную мать, друзей и государство в придачу.

— Шансы всегда есть, — я помедлила, взвешивая каждое слово. — Мне нужно ощущение безопасности, а не красивая жизнь. Ощущение, что я могу быть собой, а не постоянная головоломка «А что сказать? А как правильно себя вести?» Вы живете в мире, где люди рождаются с золотыми ложками во рту и окружены с малых лет людьми, натаскивающими на этикет и манеры. Я же совсем из другого общества. У нас тоже принято держать вилку в левой руке, а нож — в правой. Но этого невероятно мало, чтобы составить пару такому человеку, как вы.

— А если я дам тебе то, что ты хочешь?

Вэлиан явно не собирался сдаваться без боя. И это подкупало едва ли не больше, чем проступившая в нём уязвимость. Я, насколько могла, ободряюще улыбнулась и молча кивнула в ответ.

Глава 12. Абрахам ван Вилсон

Интересный парадокс: стоит жизни наладиться,

как сразу же появляются бывшие.

— Что с вами, мой неюный персик? Вы выглядите загадочной, — Сержан вылез из крохотного зеркала возле входной двери. — Никак студента прикопали на заднем дворе Академии?

Я посмотрела на призрака, несколько раз моргнула, пытаясь осознать, что он только что сказал, и рассеянно кивнула. Сбросив надоевшие за день туфли, прошла в кухню и достала из шкафчика чашку. Все также рассеянно поставила чайник на конфорку и села в ожидании, когда закипит вода.

Сержан же, не дождавшись ответа, проследовал за мной и уселся на соседний стул. Мое молчание он расценил по-своему.

— Ну-с, госпожа де Вальдан, — проговорил он и обхватил одно колено сцепленными руками, — рассказывайте, что у вас стряслось и почему такой вид, как будто вы повстречали амунского сфинкса.

Призрак выглядел более чем серьезно. Он крутил тараканий усик, как бывало, когда собирался сказать очередную колкость. Однако смотрел на меня несколько встревоженно, словно пытался понять, где сейчас витают мои мысли.

Что-то подсказывало, что он не отцепится от меня, пока не узнает в чем дело.

— Честно говоря, даже не знаю, что вам на это ответить, — я пожала плечами и поджала губы. — День, в общем-то обычный…

Во взгляде призрака промелькнуло недоверие. Он хмыкнул, отчего тараканьи усики насмешливо дрогнули.

— Вы сами-то верите в то, что говорите? Вы и обычный день — это как две параллели. Они существуют, но никогда не пересекаются.

Я помолчала, внимательно разглядывая