Ельник - Ульяна Ма

который уже час? Верно, люди в деревне вот-вот отправятся на обед после трудового утра. В кабинете стояли высокие полки, закрытые стеклами, а в самом центре – широкий стол из темного дубового дерева и глубокое, но жесткое деревянное кресло.

– Виктор, подай мне документы о найме и увольнении стражников.

– За какой вам период времени? – Виктор даже покачивался на ногах – настолько его клонило в сон.

– Хм. Дай-ка подумать, – Рагнеда смотрела на полки, заставленные исписанными стопками бумаги в таком идеальном порядке, что одна полка была один-в-один похожа на другую. – Маре скоро пятнадцать. Дар у нее появился в одиннадцать. Стало быть, за последние четыре года.

– Госпожа, это очень много документов, – Виктор подставил к одной из полок высокую тонкую лестницу. Марку показалось, что он вот-вот оступится – движения сонного советника смазанные и неловкие. Сняв с полки одну из связанных кип документов, он протянул их княгине. – У вас весь день уйдет, чтобы это перебрать. Да и что вы собираетесь там найти?

– Просто посмотрю, с какими людьми мы имеем дело, – княгиня направилась к столу и стала раскладывать на нем бумаги. – Что-то там наши помощники копаются. Виктор, сходи и проверь, как у них там дела и что они выяснили. Доложись мне и отправляйся спать.

– Я был бы полезен вам в работе с документами, госпожа, – Виктор слез с лестницы. – Я же говорю, уйдет весь день, а вам бы поспать… И я уверен, что копаться в этих старых бумагах – гиблое дело. Людям не нравится нефилим, вот и все. Разные слухи ходят о нем…

– Я сама решу, смотреть мне в документы или нет. А делать все, что я говорю – твоя работа.

Виктор поспешно откланялся и убежал, немного прикрыв за собой дверь. Марк стоял растерянно, оглядывая высокие полки, белый потолок, огромную хрустальную люстру посреди комнаты. Княгиня, оторвав взгляд от документов, подозвала его к себе.

– Поможешь мне. Смотри имя, дату найма и дату увольнения. Выписывай на этот листок всех, кто был нанят и уволен в период…

– Простите, госпожа, – Марк виновато опустил голову. – Я плохо читаю. И со счетом у меня…

Рагнеда только вздохнула и перевела взгляд обратно на бумаги. Марк, стоя рядом, заглянул через плечо на исписанные листы. Один только взгляд, и его голову оглушил громогласный, всеобъемлющий голос Мамы:

«Говори. Говори! Виктор сделал это! Предатель! Предатель!».

– Госпожа, у меня есть подозрения, что Виктор – предатель, – Марк почувствовал, как его спина покрывается ледяным потом от этих слов, а к лицу подступает жар. Княгиня посмотрела на него так же сухо снизу вверх, но он все равно чувствовал себя униженным и маленьким под ее тяжелым взглядом.

– Ты дерзок, юноша, – она даже усмехнулась, но в этой горькой полуулыбке вовсе не было издевки или злобы. – В других обстоятельствах я бы выпорола тебя за такие слова, потому как я доверяла своему советнику. Но я и сама начинаю так считать.

«Она подозревает… он не догадывается, но боится, путает след, не те слова… Его не тронули стражники. Княгиню не тронули. Они хотели только молодую княжну».

– Подозрительно, что его не тронули стражники, когда он вышел на разведку ночью. В нашу комнату за всю ночь никто даже не постучал, хотя вокруг все двери распахнуты настежь. И он странно убеждает вас, что дело вовсе не в… стражниках. Слова? Слова, да, – Марк силился как можно быстрее осмыслять речи Мамы, но они путались в его голове непрерывным потоком речи. – Документы! С ними наверняка что-то не то…

Марка прервали. В комнату вошел Виктор и худощавый мужчина с гладко выбритым лицом. Он одет в форму стражника, но в лице Марк узнал знакомого из деревни.

– Госпожа. Есть кое-что.

Княгиня подняла взгляд и подперла подбородок руками. Мужчина стянул с ладоней кожаные перчатки, которые сняты с того самого стражника-мародера, которого Марк приложил подсвечником.

– Дело такое, – кажется, шпион настолько вжился в роль, что даже подвыпил. – Насчитал их тридцать, но счетовод из меня так себе. Мирко – хороший счетовод, но он немой, его мы не отправили. Бунтовщики наши хорошо обустроились, собираются ночевать. Вооружены и караулят, караул меняется. Боятся. В башне, говорят, заперлась девчонка, но неясно, жива она или нет. Там чудище какое-то с ней… то ли про вашего чудика говорят, то ли про что еще… штурмовать будут башню под утро, с рассветом. Но боятся, что аж ссать… – мужчина осекся под ошарашенным взглядом Виктора, – Простите. Под себя ходить готовы, о как страшно им. Ну, оно и ясно, ихних потрепал ваш нимимим… нефимир… или как его там.

– Так, – княгиня бросила взгляд на Виктора. – Переведи.

– Штурм башни алхимика будет на рассвете следующего дня, – отточено произнес Виктор. – Сейчас отсиживаются, латают раненых. Настроение подавленное. Но их много, и они хорошо вооружены, обучены, трезвы. Кровавый след также ведет к башне, стражники явно убиты Даудом. Если Мара где-то и есть, то она там.

– Виктор, скачи в гарнизон напрямую к воеводе, – княгиня достала из ящика стола печать и начала быстро черкать письмо, настолько нервно, что даже пачкала бумагу чернилами. – Передай ему. Скажи, что нужны только указанные военачальники – никакие другие. Я доверяю только им. От каждого отряда пусть возьмут стариков, которые служат дольше всех. Но боеспособных! Пусть прибывают на конях, так будет быстрее, чем если они станут маршировать через все улицы.

Поставив печать на бумажку, она протянула ее Виктору, и тот, спотыкаясь, подбежал к столу и с низким поклоном, но излишне неуверенно взял из ее рук письмо.

– Госпожа, рискуем… вдруг там тоже предатели?

– Собираются быстро, – княгиня проигнорировала слова советника. – Заходят через сад. Всем отрядом! Ни одного через парадный вход не вести. Чтобы к трем часам дня стояли тут, – княгиня перевела взгляд на мужчину в доспехе стражника. – А вы – зачищайте дворец. Всех, кто пьян и плохо вооружен, убивайте. Трупы стражи выносите во двор, прислугу – просто в коридоры, по ним еще похороны справлять. Баррикаду у башни не трогайте, не приближайтесь. Наблюдайте, чтобы раньше не пошли в наступление. К моменту, когда мы пойдем за Марой, ни одной поганой крысы не должно остаться в этих стенах. Свободны.

Она снова устремила сосредоточенный взгляд в документы. Ее взгляд носился по строчкам, шелестели страницы, на чистой бумаге образовывались буквы и цифры. Марк замер, наблюдая, как Рагнеда выискивает правду в желтых исписанных листах. Посмотрев краем глаза на Марка, она указала на широкий диван, расположенный около одной из высоких полок. Марк устроился там, прикрыл глаза