Рассвет Оникса - Кейт Голден

— Они не в Шэдоухолде, мисс, — сказал Толл.

Мой желудок опустился на пол.

— Ну и где же они? Когда они вернутся?

И тут я вспомнила. Кейн сказал, что будет выслеживать Халдена.

Черт.

Вновь вино стало моим злейшим врагом.

Усач вытянулся во весь рост и положил руки на пояс, словно пытаясь запугать животное.

— Думаю, вам лучше уйти.

Я могла бы поспорить с ними, попросить больше информации, но время поджимало. Я повернулась на пятках и побежала в сторону зельницы.

В маленькой комнате все фонари были погашены.

— Даган! — крикнула я, но гулкий звук моего голоса, отразившийся от деревянных стен, подсказал мне, что я одна. В любом случае его было бы трудно продать.

Я посмотрела сквозь мраморные окна на искривленную луну в небе. У меня был максимум час. Краем глаза я заметила, что на чем-то блеснул серебристый лунный свет, и, повернувшись, увидела меч и ножны Дагана, брошенные в шкаф. Должно быть, он оставил их здесь, когда я пропустила урок сегодня утром. Я мысленно попросила прощения за это и за то, что собиралась сделать. Я схватила тяжелое оружие, перекинула его через спину и помчалась к конюшням.

Там я вывела лошадь из стойла и понадеялась, что стук ее копыт по грунтовой дорожке не будет таким же громким для окружающих, как для меня. Я прищурилась в прозрачном ночном воздухе, но смогла различить лишь пару стражников. Северные Ворота были гораздо меньше, чем вход в замок, поскольку упирались в более густой лес.

За лесом виднелись горы, а значит, врагам было гораздо сложнее пробраться сюда.

Мне пришлось быстро соображать. Луна стояла высоко в небе, и я совершенно не представляла, как пройти с лошадью мимо примерно шести стражников у ворот. В одиночку я, наверное, смогу найти способ, но с лошадью не получится.

Возможно, именно поэтому и возникли проблемы: лошадь невозможно было спрятать. Она могла послужить мне приманкой. Придется побегать, чтобы успеть добраться до поляны, но у меня был шанс. Не раздумывая, я прошептала лошади извинения и шлепнула ее по заду.

Она сорвалась с места, как одержимая. Стражники последовали за ней, пытаясь ухватиться за поводья, но бедняжка была так напугана, что ее невозможно было поймать. Я надеялась, что они будут добры к ней, когда ее вернут в конюшню.

Когда у ворот остался стоять только один стражник — остальные пытались загнать норовистую лошадь в угол, — я бросился бежать. Если мне удастся проскочить через металлический вход до того, как он меня поймает, я знал, что смогу обогнать охранника. За то время, что понадобится солдатам Оникса, чтобы сесть на коней и поймать меня, борроурут будет у меня. С последствиями я смогу разобраться после.

Я двигалась быстро, держась темных углов внешнего края замка. Я была уже почти у ворот, когда потеряла опору и полетела вперед. Приземлившись на запястье, я почувствовала мгновенную жгучую боль.

Но с этим придется разбираться позже.

Я смогу вылечить запястье, как только получу борроурут. Оглянувшись, я увидела в траве металлическую ловушку с шипами. Они были расставлены по всему двору, окружавшему Северные Ворота. Значит, людей стало меньше, но защита не ослабла. Я должна была догадаться.

Я подскочила.

Сердце с грохотом упало в желудок.

Я смотрела прямо на стражника. Это был тот самый розовощекий, желтобородый молодой человек из того дня, когда Мари помогла мне навестить Халдена в его камере.

Я приготовилась к тому, что меня поведут обратно в замок. Возможно, в подземелья.

Мой рот открылся, аргумент был готов на языке. Но я колебалась.

Его выражение лица. Оно было пустым.

Он ничего не сказал, уставившись на меня. Даже не на меня. Почти… прямо сквозь меня.

Как будто я не стояла прямо перед ним, вся в грязи и сжимая запястье, охранник нахмурил брови и проследил за тем, куда я упала. Он в замешательстве пнул ботинком металлическую ловушку. Я понятия не имела, как мне так повезло, но не собиралась ждать, пока это выяснится. Я выбежала через ворота на поляну.

Пока я бежала, меня осенило: заклинание Мари так и не развеялось. Надо было не забыть сказать ей, что ее ‘простое маскировочное заклинание’, возможно, сработало слишком хорошо. Может, это амулет Бриар? Может, пришло время вернуть заколдованный предмет в кабинет Кейна?

Ночью Сумеречный Лес выглядел гораздо более зловеще. Колючие ветви создавали в тени чудовищные фигуры, а кусты рвали кожу. Кроме того, здесь было гораздо холоднее. Несмотря на разгар знойного лета, ночью в заколдованном древнем Сумеречном Лесу было прохладно, а вокруг моих лодыжек клубился прохладный туман. Я пожалела, что не взяла с собой лисий мех — для тепла и уюта. Как маленькая девочка, я боялась того, чего не могла разглядеть в темноте. Я попыталась напомнить себе, что была здесь днем и чувствовала себя в безопасности, но это не помогло. Я была в безопасности, потому что меня окружали стражники и лошади. Люди, которые могли меня защитить. И Кейн.

Я бежала изо всех сил, дыхание вырывалось из легких. Ничто так не избавляет от страха, как бег.

И все же мои мысли вернулись к королю. Я сделала именно то, что он просил меня не делать. Пробралась в лес, ночью, пока его не было. Даже если бы я больше не планировала побег, он все равно был бы в ярости.

Чувство слабости снова вернулось, когда я обогнула поваленное бревно и вспомнила, как близко была к поляне. Казалось, что большая часть моей жизни прошла под знаком слабости и вины. В голове мелькнула мысль, что, возможно, попадание в Шэдоухолд было моим единственным шансом изменить ситуацию. Тяжелый удар меча Дагана по спине при каждом шаге подсказывал мне, что, возможно, этот инстинкт был верен.

Я все еще надеялась, что мне не придется его использовать. Это был мой первый раз, когда я сражалась с кем-то, кроме Дагана, который, несмотря на то что не был самым сердечным, не желал моей смерти. К тому же у меня был его меч, а не мой. Он был как минимум вдвое тяжелее моего и требовал усилий обеих рук, в то время как я мог справиться с ним одной рукой. Я не хотела думать о том, как трудно будет размахивать оружием с моим теперь уже вывихнутым запястьем.

Мои легкие уже не были так привычны к подобным пробежкам, и к тому времени, как я добралась до поляны, я задыхалась. В лунном свете мокрая трава блестела серебром, а деревья были