Синие звезды - Роман Романов

Уставшие от войны люди смирились стать прислугой для иноземных захватчиков, потеряв волю к сопротивлению, ее потеряли все: и генералы, и старый король Эдвон, и терпящий поражение поражением принц Эмон, казалось, звезда Аутсмении зашла навсегда. И лишь один человек верил, что не все потеряно, это был ссыльный генерал Луизиан фон Гээнсберг, сделавший для независимости своей страны почти невозможное.

— Ваше величество, — вырвал императора из воспоминаний голос адъютанта. — Мы подъехали, Черта Якова II в нескольких километрах от нас.

— А я, по-вашему, сам не вижу? — улыбнулся Луизиан.

Император взглянул вверх туда, где в сереющем от дождевых туч небе парили крылатые вестники танзаны. Огромные, прирученные человеком птицы, способные в считанное время перенестииз одного края страны в другой гонца, доставляющего так необходимое во время тяжелой войны послание. Танзаны были приручены и использовались во время охоты Дикими племенами, живущими далеко отсюда за Зальбрусовыми холмами в местах, где заходит солнце.

Пять раз Луизиан громил орды дикарей вторгающихся с запада в его страну. Пять раз он с триумфом возвращался в столицу, но главная победа всей его жизни, сейчас лежала впереди…

Крупные капли дождя барабанили по крыше сторожевой башни, протекали внутрь, заливая водой периметр смотровой площадки. Вода хлюпала кругом. Сильные порывы ветра, дующие без перерыва, расшатывали и без того хлюпкую конструкцию, стоящую на деревянных балках.

«Еще бы не упала эта конура», — подумал Михаил, которому выпало в эту ночь нести на ней пост.

Солдат сделал несколько шагов вперед, чтобы размять затекшую спину.

Под ногами хлюпала вода, с головы и одежды капало, пополняя те лужи, что уже успели натечь внутрь.

Михаил подошел к перилам, и немного прогнувшись вперед, стал смотреть вниз, туда, где потоки воды вместе с грязью образовали мутный ручей, в котором от падающих капель поднимались большие пузырьки, лопающиеся через несколько секунд, оставляющие рябь на воде.

«Значит надолго», — подумал Михаил.-«Когда же, наконец, закончится моя смена».

Солдат взглянул нанебо, оно было черным от нависших дождевых туч. От резкого грохота грома Михаил споткнулся, больно ударившись о перила смотровой площадки.

— Сколько еще мы будем вынуждены защищаться от этих безбожников? -зло проворчал он.

Война с Аутсменией с переменным успехом для обеих сторон шла уже более трехсот лет, иногда заключались перемирия, длящиеся десятками лет мирной жизни, но суть не менялась: проходило время, и война между злейшими врагами разгоралась с новой силой.

Сто четырнадцать лет назад желая обезопасить страну от быстрых, лихих набегов аутсменцев, по всей границе была построена цепь защитных укреплений, прозванная в народе Чертой Якова II.

Во времена Альберта Мудрого многим казалось, что злейшим врагам, наконец, удалось найти общий язык, и больше кровопролитие между народами не повторится. Но долгий мир был разрушен, когда вистфальский принц Франц вмешался в печально известную «Войну близнецов».

«И почему Акилин сам не накажет этих подлых-безбожников? Почему мы должны мерзнуть здесь», -подумал Михаил, чувствуя, как ветер неприятно обдувает мокрую одежду.

Каждому вистфальцу было известно, что аутсменцы не верят в Акилина, а молятся на истуканы и пни.

«Как можно утверждать, что помимо Акилина, есть другие боги, это же откровенное богохульство», — любили, подняв палец вверх, говорить жрецы, а затем добавлять: — «Уже за это грустное осквернение Его священного имени аутсменцы недостойны жить в созданном Акилиным мире».

Со сторожевых башенок было видно раскинувшуюся в низине бескрайнюю степь, и в случае нападения врага стоящие здесь караульные должны были зажечь сигнальный костер, который увидит гарнизон пограничной крепости.

«Какой враг решит нападать в такую погоду? Да никакой. А кто заметит дым, когда с неба льет, как из ведра? Да никто. А главное, как мы зажжем этот чертов костер, когда вокруг все такое мокрое? Тогда зачем же я здесь стою?» — так думал Михаил, начиная клацать зубами от холода, несмотря на лето, стоять в промокшей до нитки одежде было зябко.

Ответ же на вопрос, зачем он здесь стоит, знал только сержант, который вместе с другими солдатами сейчас спал в теплой казарме под убаюкивающий шум дождя.

«Вот же сволочь», — подумал Михаил.

Дождь стал понемногу стихать. Новый порыв ветра сильно тряханул башню. Она на несколько секунд наклонилась вбок, издав пронзительный скрип. Напарник Михаила Шон, мирно посапывающий в углу, закряхтел и открыл глаза:

— Что уже рассвет? Нас сменяют?

— Ага, жди больше, — проворчал в ответ Михаил

— Ну и погодка, так и заболеть недолго. Мне, в отличие от тебя, служить капельку осталось, беречь себя уже нужно, — прокряхтел напарник.

Это было действительно так.Михаил пока не отслужил и года, когда как его напарник был одним из ветеранов, пробывшим в войсках без малого два десятка лет, и даже пережившим последнюю войну с Аутсменией, и не только пережившим, но и сохранившим при себе свои конечности. А это многого стоило. Каких-то еще пять лет, и он будет свободен. А потом Шон сможет выбрать сам как хочет прожить оставшуюся жизнь: превратиться в «солдата удачи», пойти работать на торговый корабль, попытаться устроить свою жизнь в крупном городе, одно было точно: никто Шона уже в родное поместье к его господину не вернет. От этих мыслей Михаилу стало грустно, воспоминания о доме были еще слишком свежими. Хоть и там было несильно слаще, приходилось работать с зари до зари. Но дом был все-таки дом.

Вдалеке у самого горизонта показалось какое-то неясное движение. Михаил навострил зрение, пытаясь сквозь водную завесу, рассмотреть возникшие вдалеке силуэты. В то время как напарник, сидя в углу, увлеченно стряхивал с себя влагу.

— Что это там? — с тревогой в голосе спросил Михаил.

— А тебе не все равно? — проворчал в ответ Шон.

— Может, стоит разжечь сигнальный костер?

— Чтобы ходить в караул весь последующий месяц? — огрызнулся Шон. -Нет уж, брат, врага лучше проследить, чем сообщить о том, в чем не уверен. Я служу почти четверть века, и знаю, о чем говорю.

— Но… –промямлить Михаил.

— Кому поможет наш костер? Граница дырявая, как решето. Где есть башни, нет гарнизона, где есть гарнизон, давно сгнили башни, — и, заметив испуганный взгляд молодого солдата, добавил: -вот что я тебе скажу, главное в солдатском ремесле это сохранить свою шкуру.

-А как же защита родной страны