Роза Иллиана - Ричард Швартц

таких деревьев. Он пытается напомнить нам, что это они вторглись на нашу землю, и что это они убивают этих людей. Мы должны это сделать, связать их силы, посеять сомнения, чтобы оккупанты тоже трепетали от страха, и всё же…

Она посмотрела на дерево впереди, а затем быстро отвела взгляд в сторону. Бликс беспомощно наблюдал, как её узкие плечи задрожали. «Боги!» — удрученно подумал он. «Что за бремя! Этот капитан Янош был крепким орешком, хоть его слова, несомненно, были правдой.»

Тем временем они оставили лес позади; слева и справа от дороги простирались широкие плодородные поля, однако их больше никто не возделывал. Фермы, которые они могли видеть, выглядели нетронутыми, только там не было ни одной живой души.

Светило солнце, и на этот раз больше не было видно ни одного проклятого дерева, на мгновение показалось, что ничто не может омрачить идиллию.

Война здесь была не такой, какую знал Бликс. До сих пор он возглавлял свою роту против бандитов, разбойников, а иногда против повстанцев и мятежников, но в целом его роте приходилось довольно редко вступать в бой.

За все годы службы в имперском легионе ему пришлось убить всего девять человек. И он всегда знал, что законы империи на его стороне и он может быть уверен, что поддерживает порядок, а люди благодарны, когда слышат топот подбитых гвоздями сапог или звук легионного рожка.

Среди повешенных на обочине дороги были и дети. Он думал, что знает, чего может потребовать от него долг, но такого он и представить себе не мог!

Теперь он повернулся в седле и посмотрел на Герлона, который, понурив голову, скакал немного позади него и разведчицы. У первого дерева с повешенными Герлон ещё хотел настоять на благословении мёртвых и неохотно подчинился, когда оба, и Лиандра и Янош, отказали ему.

— Каждый из них уже получил молитвы для сопровождения, — на удивление мягко объяснил высокий капитан. — От отца, матери, детей, родственников или просто тех, кто их видит. Если вы хотите благословить всех, брат Герлон, вы будите заняты здесь до самой войны богов. Лучше помолитесь за нас и дайте благословение Сольтара нам, возможно, оно понадобится нам больше.

С тех пор священник всё больше уходил в себя, вплоть до того, что почти не поднимал глаз, когда на обочине попадалось одно из проклятых деревьев Сольтара. Много лет прошло с тех пор, как они дружили в детстве, но Герлон почти не изменился. «Нужно было ещё поискать, чтобы найти человека, у которого сердце было бы больше, чем у его старого друга», — мрачно подумал Бликс.

Теперь, посмотрев на него, он увидел, что плечи молодого священника сдержанно вздрагивают, и он всё время проводит рукой по глазам. Бликс снова устремил взгляд вперёд и почувствовал, что его глаза тоже стали влажными. Он поспешно вытер их и с удивлением почувствовал руку Анлинн на своей руке. Он поспешно моргнул и посмотрел на неё. Она наклонилась к нему в седле и смотрела на него пытливым взглядом.

— Для воина честь, если он может плакать, — сказала она тихо, почти шепотом. — Если это больше не трогает нас, лучше покинуть поле боя. Потому что тогда мы мало будем чем отличаться от врага.

Капитан Янош тоже утратил своё обычное хорошее настроение, поэтому маленькая группа ехала молча. Они не торопились, иначе устали бы лошади, но топот копыт по твёрдой земле на этот раз не оказывал на Лиандру того успокаивающего эффекта, как это обычно бывало. Потому что маэстра тоже с трудом сдерживалась. Мёртвые тела на ветвях волновали её сильнее, чем можно было представить.

«Это всё твои подданные», — подумала она, заставляя себя смотреть в лицо каждой из этих жертв. Ты поклялась защищать их, справедливо заботиться о них. Все они взирают на тебя, видят в тебе надежду и уверенность в своём будущем. Ради этого они преклоняют колени на улицах и включают тебя в свои молитвы! Ради этого они идут в бой под твоим командованием, и ради этого умирают: в надежде на справедливое будущее для тех, кого они любят.

Для тех, кто висел здесь, чью плоть клевали вороны, будущего больше не было. Она подвела их, как подвела тысячи других. «Боги», — подумала она и закрыла глаза. «Каково же было защитникам столицы, которые каждый день наблюдали, как демоны Талака сажали на колья их женщин и детей за воротами города. Каково это — слышать крики и знать, что ничего не можешь сделать… кроме как сдаться. А потом и дальше проявлять стойкость, наблюдать за убийствами и не дрогнуть… Боги, дайте мне силу и мудрость, которыми обладала Элеонора, позвольте действовать мудро и поступать правильно!» — молила она.

Слева возделанные поля снова уступили место густому лесу. Придорожный камень указывал расстояние до Лассандаара — шесть миль — и то, что этот лес — королевский. Охотиться в нём разрешалось только тем, кто был благородных кровей и служил короне. Если охотился кто-то другой, это, порой, было достаточной причиной, чтобы повесить его.

Закон, который она должна изменить. Посылать кого-то к Сольтару только из-за зайца — эта мысль казалась ей сейчас ничтожной. Она лишь надеялась, что лес дает достаточно тем, кто в нём прячется. Будь её воля, они получили бы всех зайцев, каких только смогли поймать.

— Это густой, нетронутый лес, и говорят, что его охраняют феи, — объяснил Янош в ту ночь, когда они тихо обсуждали, как им следует действовать. — Возможно, это действительно так, потому что там есть поляны, которые кажутся прямо-таки зачарованными. Также об этом лесе ходит множество историй о заколдованных местах, говорящих камнях и некоторых древних заклинаниях. Спросите о них Зиглинду, она знает все. Лес подступает вплотную к городским стенам Лассандаара, так близко, что в городе не было построено восточных ворот, поскольку они вели бы в этот лес. В этих историях должна быть доля правды, — сказал он почти благоговейным тоном. — Поскольку наши новые друзья из Талака уже несколько раз тщетно пытались сжечь лес там, где он вплотную подходит к стене. Пока безуспешно, как мы слышали. Потому что какие бы деревья там ни срубили, сколько бы огня ни разводили, сколько бы ни посыпали землю солью, на рассвете следующего дня лес появляется из тумана, как и прежде, совершенно не тронутый попытками людей. Говорят, что так было всегда, с начала времен, и меня заверили, что эти истории правдивы. Но в отличие от многих заколдованных лесов в других местах, этот, как говорят, дружелюбен к людям,