Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

Впрочем, странностей в моей жизни хватало. Их было столько, что я устала удивляться. Я ловила себя на мысли, что если в моей жизни наступит тишина и перестанут происходить какие-то из ряда вон выходящие события, то скука охватит меня, и я сама начну искать приключения на свою бедовую голову.

Вскоре показались полосатые тенты кафе. За столиками сидели люди, между которыми сновали официанты в белых блузах и коричневых передниках. Под арочным сводом музыканты играли «Арию Манчини» из комедийной оперы «Слуга двух господ». Потом мелодия сменилась на быстрый вальс, и на площадку перед музыкантами потянулись парочки.

На помосте под тентом виднелась белоснежная голова Вэлиана, изучающего меню. Моё сердце забилось, как сумасшедшее. Я была искренне благодарна О'Рэйнеру, что он не приехал за мной к Дому Преподавателей. Но, увидев его среди других посетителей кафе, я вдруг заволновалась. До меня стало доходить осознание, что это не просто дружеская встреча, а именно свидание. Лишь усилием воли я заставила себя подняться по ступенькам, а не сбежать обратно домой.

Увидев меня, Вэлиан поднялся со своего места.

— Искренне рад тебя видеть, Эжена! — Он улыбнулся и придвинул ко мне стул. — Как твой день?

— Благодарю, хорошо, — только и всего произнесла я, чувствуя себя не в своей тарелке. На этом все мои навыки великосветской беседы были исчерпаны.

К нам подошел официант. Когда я увидела разносол на серебряном подносе, из головы вылетело всё, что я хотела сказать. Передо мной опустилась тарелка с жареными королевскими креветками, разложенными на листьях салата с маленькими помидорами и картофелем. Затем последовали баклажаны в карамельном соусе и пара овощных салатов, названия которых я не знала, но которые выглядели так, что сами просились в рот. Вместо вина официант поставил стеклянный чайник с зелёным чаем, в котором плавали кусочки фруктов.

— Что-то не так?

Я подняла глаза на Вэлиана. Он смотрел на меня с лукавой улыбкой. Мне вдруг стало стыдно. Наверное, со стороны я выглядела, как человек, который несколько лет не видел нормальной еды, а теперь был готов заложить за неё душу.

— А я смотрю, вы знаете путь к женскому сердцу, господин министр! — Я прицокнула языком, берясь за вилку и нож. — Определённо знаете.

Вэлиан рассмеялся, легко и весело. На душе потеплело, скованность ушла вместе с первой вилкой жареного картофеля. От удовольствия я аж прикрыла глаза. Еда буквально таяла во рту, и на какое-то время я словно выпала из реальности.

А когда открыла глаза, то увидела, что Вэлиан не сводит с меня глаз. От его взгляда кровь прилила к щекам, я перестала жевать и смущённо спросила:

— Что-то не так?

— Да нет, ничего, всё в порядке, — тихо произнёс он. Подхватил вилкой кусочек запечённой сёмги и усмехнулся. — Впервые вижу, чтобы женщина так искренне наслаждалась едой. И это… впечатляет.

На мгновение мне снова сделалось стыдно, будто я вся перемазалась в винном соусе, который подали вместе с креветками.

— Это просто невероятно вкусно, — сказала я и осеклась, смутившись под пытливым взглядом серебристого глаза. Руки сами потянулись к овощному салату.

Вэлиан улыбнулся и продолжил пластать рыбу ножом и вилкой.

— Редко встретишь женщину, которая ест с таким удовольствием, — сказал он и усмехнулся, будто в голову пришла какая-то удачная шутка. — Обычно дамы предпочитают делать вид, что питаются исключительно воздухом и солнечным светом. Будто простая еда — это удел плебеев.

Овощной салат встал поперёк горла при словосочетании «простая еда». Я откашлялась и совершенно неподобающим образом сделала пару глотков чая.

— Ладно, не мучьте меня, — сдалась я, вытирая губы белоснежной салфеткой. — Зачем вам я?

— Наслаждаюсь твоим обществом, — ответил Вэлиан, и его глаз словно вспыхнул молнией. — Эжена, мне и в самом деле приятно находиться с тобой рядом. Разве этого мало?

— Ну… такое себе объяснение. В самом деле, весьма странно, что министр предпочитает общество простой женщины, а не дамы из высшего общества.

Он засмеялся. Да так заразительно, что моё замечание показалось сущей глупостью.

— О, впечатления бывают обманчивы, моя дорогая Эжена, — весело отозвался он. — Девушки из высшего общества с молоком матери впитывают умение скрывать свои истинные эмоции. Всегда безукоризненно вежливы и дружелюбны, а если задеть их чувства, то прикладывают все усилия, чтобы не показать их. Они, конечно же, дают чувствам выход, но потом, когда их никто не видит.

— И поэтому кое-кто ходит голодным, — прошептала я, разглядывая лист салата на вилке.

— Можно сказать, что вы исключение из правил. В хорошем смысле.

— Или что дурно воспитана. Во всяком случае, так решили бы в высшем обществе.

— То, что видится недостатком в глазах одних, на деле же является достоинством для других, — сказал Вэлиан. — Разумеется, многие не одобрили бы мой выбор. Но тем не менее, они примут его. Будут вынуждены его принять.

— Откуда такая уверенность?

Вэлиан усмехнулся, и когда заговорил, в его голосе отчетливо слышался металлический звон насмешки:

— Потому что я им нужен. А тех, в ком нуждаются, терпят, даже если очень хочется дать им пинка под зад.

Я улыбнулась. Последние оковы неловкости спали, и теперь я смотрела на Вэлиана не как на зажравшегося представителя аристократии, а как на человека, способного говорить на моем языке.

— Ты говоришь, как человек, которому совершенно нечего бояться, — заметила я, отодвигая тарелку. — И тем не менее, при твоей должности, ты постоянно находишься под наблюдением недоброжелателей и завистников.

— Ну и что? — отмахнулся О'Рэйнер, словно подобное ему казалось сущим пустяком. — Недоброжелатели есть у всех: и у министра, и у простого преподавателя.

Я воззрилась на Вэлиана. В голове сразу вырисовался образ Шершена, вслед за ним — безликие серые фигуры кредиторов. О ван Вилсоне я почему-то даже и не вспомнила, хотя именно его считала наибольшим из всех негодяев в своей жизни.

Вэлиан долил чай в мою чашку и протянул мне синий конверт, который вытащил из внутреннего кармана сюртука.

— Это для тебя.

Я недоверчиво покосилась на конверт и, тем не менее, взяла. На обратной стороне красовалась гербовая печать Королевского Банка. Достав небольшой лист плотной бумаги, я прочла следующее:

«Уважаемая госпожа Эржабета де Вальдан!

Данным письмом уведомляю Вас о закрытии всех кредитных счетов, кои были открыты на Ваше имя, ввиду полного погашения вашей задолженности. Если же у Вас возникли вопросы, то вы можете обратиться ко мне напрямую в любое удобное для Вас время. К письму прилагаю свою визитную карточку и адрес.

С уважением, г-н Витус Аберон».

На белую скатерть выпала визитка, едва