Альфа-особь - Андрей Викторович Стрелок

— Но взрослые выживут, — холодно заметил начальник разведки. — Войну выигрывают солдаты, а не дети.

— А потом? — перебила Линда. — Даже если вы готовы пожертвовать молодым поколением, никто не знает, что будет с репродуктивной системой выживших. Мы не проводили исследований. Мы не знаем, смогут ли женщины после заражения рожать здоровых детей. Мы не знаем, будут ли у мужчин полноценные сперматозоиды, может, через одно поколение вы получите пустую оболочку нации, неспособную к воспроизводству.

Президент нахмурился, но, кажется, предложение военных его устроило.

— Зараженные вполне успешно размножаются, доктор Галловей. Мы знаем случаи. И если потом родятся четырехглазые страшилища или мутанты с хвостами и клыками — это будет наша новая норма. Главное, чтобы они жили и сражались.

Линда чувствовала, как внутри все сжимается. Она понимала: для этих людей человеческая жизнь уже давно превратилась в статистику, а уродства — в допустимые побочные эффекты.

— Господин президент, — тихо сказала она. — Вы играете в рулетку не только с жизнями, но и с будущим человечества.

Тот откинулся в кресле, глядя прямо в камеру.

— У нас нет будущего, доктор, если мы проиграем здесь и сейчас.

Галловей глубоко вдохнула, заставляя себя говорить ровно, без истерики.

— Есть другой путь. Менее быстрый, но не самоубийственный. Мы можем расширять производство поэтапно, концентрируясь на ключевых группах. Работать через добровольное введение препарата под наблюдением медиков. Это даст нам не только контроль над результатами, но и данные. Мы будем знать, как именно реагируют разные группы населения, какие изменения происходят в репродуктивной системе, в когнитивных функциях... А уж потом после сбора статистики можно подумать о масштабном распылении.

Генерал Кейси нахмурился.

— Это слишком медленно.

— Это единственный путь, который оставит нам хоть какой-то шанс на будущее, — жестко отрезала Линда. — Если вы превратите нацию в армию уродов, неспособных рожать детей, никакая победа не будет иметь смысла.

Один из генералов раздраженно ударил кулаком по столу.

— У нас нет времени на пацифистские игры, доктор!

— Это не игры, — парировала она. — Это наука. Ваша альтернатива — геноцид собственного народа.

Президент долго молчал. Его лицо было неподвижным, лишь пальцы постукивали по столу.

— Допустим, мы пойдем по вашему пути, доктор. — Он произнес каждое слово медленно, с нажимом. — Сколько времени потребуется, чтобы хотя бы половина нашей оставшейся армии была привита и готова к бою?

Галловей сжала губы, понимая, что любое число прозвучит как приговор.

— При нынешних мощностях — не меньше трех месяцев. Если мобилизовать все, что у нас осталось, и пустить в производство каждый работающий завод.

— Три месяца, — повторил президент. — За это время мир может измениться до неузнаваемости.

Линда выдержала его взгляд.

— Но за три месяца у нас хотя бы будет шанс сохранить человечность. А не просто выжить ценой собственной деградации.

Едва Галловей закончила, зал словно взорвался.

— Три месяца?! — рявкнул генерал морской пехоты. — За это время противник укрепится, и никакая вакцина нам не поможет!

— Аэрозоль — единственный выход, — поддержал его замкомандующего ВМС. -Пусть умрут дети и старики, зато уцелеют миллионы взрослых бойцов.

— Чушь! — резко перебил начальник разведки. — Если мы уничтожим молодое поколение, через двадцать лет у нас не останется армии. Только старики с пушками.

— Зараженные не стареют, вы плохо слушали! — возразил генерал ВВС. -Нам нужны солдаты сейчас, время работает против нас.

Галловей молчала, наблюдая, как военные перегрызаются, словно стервятники над падалью. Она чувствовала: любая ее реплика только подольет масла в огонь. Президент поднял руку, и шум стих.

— Хватит. — Его голос был холоден. — Я услышал все доводы. У нас есть два пути: быстрый, с непредсказуемыми последствиями, и медленный, с риском потерять страну.

Он перевел взгляд на Галловей.

— Вы уверены, доктор, что ваш метод даст результат?

— Да, — твердо ответила она. — Но для этого нам нужны дисциплина, ресурсы, время и немного терпения.

Президент задержал на ней взгляд, потом перевел его на Кейси.

— А вы, генерал, уверены, что ваша стратегия с неизбирательным распылением приведет к победе, а не к катастрофе?

Кейси сжал губы, но промолчал. Президент тяжело выдохнул:

— Будет так. Компромисс. В течение трех недель мы проводим ускоренные испытания. На военнослужащих ближайшей авиабазы, — он кивнул в сторону Кейси. — И на беженцах, которых мы приняли. Разного возраста, пола, состояния здоровья.

Кейси кивнул.

— Программа будет запущена немедленно.

Президент продолжил:

— Если результаты окажутся приемлемыми, мы начинаем широкомасштабное производство и распыление. Без дальнейших дискуссий. Если нет, тогда будем обсуждать более радикальные меры...

Галловей смотрела на этих людей, на их серые, уставшие лица, на равнодушие в глазах. И понимала: судьба миллионов свелась к торгам за скорость и масштабы.

— Хорошо, — сказала она тихо. — Я сделаю это. Но помните: вся ответственность лежит на вас, господа военные.

* * *

Двери захлопнулись за ее спиной, и совещание, наконец, осталось позади, в зале, пропитанном потом и страхом. Линда Галловей шагала по коридору, и ее каблуки гулко отдавались эхом, будто отбивая такт ее раздражению. Внутри все кипело. Она ощущала себя не ученым, не профессионалом, а пешкой на доске, где генералы двигали фигуры без разбору, готовые превратить целую страну в биологический эксперимент.

Спустившись на один уровень ниже, она вошла в кафетерий. Просторное помещение с рядами пластиковых столов и стульев пустовало, обеденное время давно прошло. Только в углу сидел Фрэнсис Баккер, ковыряя вилкой в подогретой пайке. Его волосы были растрепаны, словно он снова забыл о собственном внешнем виде, полностью растворившись в формулах и диаграммах.

— Линда, — он поднял глаза. — Я уж думал, ты совсем там пропала.

Она взяла чашку черного кофе из автомата, сделала глоток и села напротив, даже не пытаясь скрыть ярость.

— Эти тупоголовые солдафоны… — выдохнула она. — Они вообще думают хоть чем-то, кроме того, как бы повоевать?

Баккер приподнял брови, отложил вилку.

— О чем ты? С кем они собираются воевать, кроме зараженных?

Линда замерла, задумавшись. На секунду мелькнула мысль: стоит ли ей вообще раскрывать подробности? Но потом она вспомнила, никакой подписки о неразглашении, никакого предупреждения не было. Только сухие доклады и приказы. Она поставила чашку на стол и наклонилась вперед.

— Они не сказали тебе? Есть еще одна сила. Вооруженная группировка, черт знает откуда взявшаяся. Действует в Европе, в Азии, даже в Китае. Десятки тысяч бойцов, техника, базы. Они захватывают стратегические объекты, ломают нашу связь, вытаскивают из дата-центров секреты, будто у них в руках универсальный ИИ.

Глаза Баккера расширились.

— Что за черт?.. И это все всерьез?

— Судя по тому, как у генералов трясутся