Дьяволы - Джо Аберкромби

— А, — сказал Бальтазар.

— Тебе нужна минутка? — спросил Константин.

Проблема Якоба была в том, что у него было слишком много минуток, а не слишком мало. Он перепробовал все уловки, которые только мог придумать. Спотыкаясь о трупы, поскальзываясь на них, отвлекая его разговорами, затем молчанием, используя крутой наклон палубы, перила, мачту, дым, солнце, болт баллисты, вклинившийся в палубу. Ничего из этого не сработало. Ничего из этого даже близко не сработало.

— Лучше закончить, — сумел пробормотать он. — Корабль тонет.

— И горит. — Константин взглянул на пепел, опадающий вокруг них, словно не по сезону налетевший снегопад, полностью разрушивший планы на день. — Что случилось с этой наглой бродяжкой Алексией? Я видел её где-то на вантах?

Якоб воспользовался возможностью, чтобы броситься, и Константин презрительно отмахнулся:

— Тебе действительно следовало бы отдать её. Так было бы проще для всех.

— Без сомнения, — проворчал Якоб, — Но я всегда выбираю трудный путь.

Герцог ухмыльнулся:

— Я — твоя полная противоположность.

Он рванулся вперёд, заставив Якоба отшатнуться и вздрогнуть, когда вес пришёлся на его больное бедро, его больное колено, его больные лодыжки. Он сумел инстинктивно парировать первый удар, даже заблокировать второй щитом, враждебное лезвие царапнуло край, и Константин пролетел мимо, уже вне досягаемости для контратаки, но всё равно собранный и готовый ко всему.

Якоб даже не коснулся ублюдка. Слишком быстр, слишком искусен, слишком чертовски молод. Он был так же хорош, как и говорил. Если уж на то пошло, он был даже скромен. Якоб истекал кровью от дюжины маленьких порезов, царапин и ссадин. Он чувствовал липкую кровь на рукояти меча. Стекающую по щеке. Один сапог хлюпал при каждом шаге тоже от крови. Становилось трудно дышать, не говоря уже о борьбе. У него даже не было сил скрывать этот факт.

— Не хочешь ли ты назвать мне своё имя, — спросил Константин, — прежде, чем всё закончится?

— Тебя это волнует?

— Ну, не очень. Но это принято на дуэли, не так ли? — он сделал ложный выпад и заставил Якоба отступить назад, прикрываясь щитом. — И я подумал, ты мог бы оценить мою просьбу. Оценить чувство, что всё это... имеет значение. — он снова сделал ложный выпад, и Якоб снова попался на его уловку. — А не просто... полдень вторника?

Якоб участвовал во многих дуэлях. Всю жизнь. Достаточно, чтобы знать, когда он проигрывает. Но он сказал себе — здесь не обязательно побеждать. Только выиграть время. Кажется, послышался вой Вигги, многое скоро может случиться. И он доверял Солнышко. Если повезет, она уже увела Алекс в безопасное место.

— О, Боже, — прошептала Алекс. Она всегда думала, будто хорошо переносит высоту, но это оказался не просто спуск с конька крыши.

Она чувствовала, как под ней зияет пространство. Оглушительная пустота. Ветер, заставляющий парусину хлопать. Её одежда шуршит, мачта скрипит, наклоняясь всё сильнее.

Она сосредоточилась на шатком дереве прямо перед собой, на канатах наверху, за которые она цеплялась, на канатах внизу, по которым она шаркала ногами. Она продолжала упрямо идти, пока не протянула руку и не обнаружила, что ухватиться не за что.

— Хорошо! — услышала она голос Солнышко. — Ты добралась до конца. — Эльфийка сидела в нескольких шагах от неё на большой наклонённой балке, которая держала передний парус. — Не смотри вниз.

Алекс, конечно, посмотрела вниз. Головокружительный спуск к пенящейся воде между двумя кораблями. Мачта казалась тоньше у далёкой палубы. Там были фигуры, некоторые двигались, некоторые определенно нет, и… паруса горели? Ванты тоже, превращаясь в пылающую паутину, дым клубился серыми облаками.

— О, Боже, — пропищала она, а затем услышала леденящий душу вой внизу. — Это Вигга?

— Неважно. Встань на нок.

— На что?

— Бревно, которое держит парус, называется ноком, конец нока называется...

— Сейчас самое время для урока грёбаной морской терминологии? — закричала Алекс, ветер сдувал слюну с её оскала.

— Ладно, мы можем обсудить это позже.

— Что?

— Если останешься жива.

— Что?

— Встань и прыгай! — Солнышко протянула руку. — Я тебя поймаю!

— Как ты можешь поймать меня? Ты весишь полпушинки!

— Ладно. — Солнышко убрала руку. — Я тебя не поймаю.

— Ты меня не поймаешь? — завизжала Алекс.

— Ну, решайся!

Тот, который был похож на лобстера, добрался до салинга и уже карабкался по рее к ней.

— О, Боже, — захныкала Алекс. Медленно, спокойно, крепко схватившись руками, она передвинула ноги на нок. Она сказала себе — это конёк крыши. Главное — не смотреть вниз. Или назад. Или куда угодно. Она медленно передвинула ноги, передвинула дрожащие пальцы. Дерево скрипело под ней, качалось, ничего ровного, ничего прямого. Дым заставлял её плакать. Дым или беспредельный ужас.

— Просто прыгай! — крикнула Солнышко.

Пламя распространялось. Она отняла руку от дерева, подняла её, шатаясь. Так хотелось оглянуться. Она заставила себя смотреть вперёд, сосредоточившись на руке Солнышко, на наклонившейся балке. Она сказала себе, что это безопасно.

— О, Боже, о, Боже, о, Боже. — Она убрала другую руку. Она заставила себя сделать это. Она выпрямилась, широко расставив руки. Она стояла. Балансируя.

На конце реи. Нока или чего-то ещё. Высоко-высоко над морем.

Она согнула колени, собираясь с мыслями, устремив взгляд туда, куда хотела попасть. Устремлена к безопасности. Устремлена к свободе.

— На-а-а-а-а-ах! — закричала она в никуда, и это стало таким же бессмысленным воем, как у Вигги, когда она прыгнула, ветер терзал одежду, волосы, вырывал её голос. Она дико молотила каждой конечностью, как будто могла плавать по воздуху. Плыла как могла. Ничуть не хуже, чем она могла плавать по воде, во всяком случае.

Корабельный борт устремился прямо на неё и...

— У-у-у-уф... — дыхание вырвалось с прерванным хрипом от удара в пах, затем мгновением позже в грудь, затем мгновением позже прямо в лицо, наполнив рот кровью, а череп — ослепительным светом.

— Алекс! — рука схватила её за одежду. Она раздражённо заворчала и отмахнулась. Хотелось спать. Но она сползала вниз. Сползала с наклонившейся кровати. Веки трепетали, всё яркое и блестящее, и…

Она сделала глубокий вдох. Мельком качнувшаяся палуба галеры, маленькие скамейки и маленькие вёсла, так далеко внизу. Мельком показалось бурлящее море. Дым,