Роза Иллиана - Ричард Швартц

— Да. Кажется, она не ищет раздоров. Но боги ревниво следят друг за другом и не хотят быть приниженными. Они торгуются за каждую душу, которую могут получить. Они — наши боги и не терпят других рядом с собой. Но даже если Маэрбеллина уже не так могущественна, как прежде, она сохранила свою божественность. И то, что ты веришь в неё, уже говорит о том, что она приобрела здесь влияние, на которое другие боги смотрят с подозрением.

— Ты думаешь, что троица пойдёт против неё? — удивлённо спросил Ласка. — Я не могу себе этого представить!

Марла сдержанно рассмеялась.

— О Ласка, — ухмыльнулась она. — Даже у богов есть свои правила. Пока она их соблюдает, они должны позволить Маэрбеллине идти своим путём. Малорбиан — тот, кто нарушил правила, таким образом развязав битву богов. И это случилось не только что, Ласка, а давным-давно. — Она поправила свои юбки. — Мир стар, Ласка. В нём мало что нового. А некоторые вещи повторялись много раз. Это не первая война богов, и не последняя. Но на этот раз именно мы должны сражаться за наших богов. И здесь в игру вступает мой господин. Он видит всё в другом свете.

— И как?

— Есть и другие, кто когда-то сражался в похожей битве, которая сейчас предстоит нашим богам. Но троица хочет сражаться в одиночку. — Она в недоумении пожала плечами. — Возможно, потому что полагает, что другой помощи не требуется? Я не знаю. Только мой господин считает, что помочь могут и другие. Древние силы. Например, Маэрбеллина. Мой господин думает наперёд. Он хочет, чтобы эта тьма, которая является наследием Омагора, была уничтожена навсегда! Он говорит, что это и наша битва, и у нас, людей, должен быть выбор, кого звать на помощь, а кого нет.

— Ты думаешь, я поверю в это? — вскричал Ласка. — Твой господин — тот самый, кто наслал на нас проклятый дар! Это он разрешил осёдлывать души! И теперь ты говоришь, что он на нашей стороне? — Он с такой силой поставил кубок на стол, что остатки вина расплескались. — Я сражался с теми, кто служит ему, кто во имя его осёдлывает души! Я видел тени, Марла, те самые, которыми ты мне угрожала! Также я видел, как он забирает тех, кто принадлежит ему. Если спросишь меня, то я не вижу разницы между ним и этим мёртвым богом! И теперь я должен просто поверить, что он хочет для нас лучшего?

Марла на мгновение закрыла глаза, это была вся её реакция на его вспышку гнева.

— Нет, — после чего промолвила она. — Он хочет для нас не лучшего. Он хочет, чтобы мы сами решали, что для нас лучше! Проклятие, о котором ты говоришь — это дар. Ничем не отличающийся от твоего, который может укрыть тебя от ищущих глаз. Ты использовал его, чтобы спрятаться от стражников, когда воровал. А однажды зарезал кого-то из тени, потому что он желал Дезине зла. Однажды, чтобы подглядывать за мной, пока я принимала ванную. — Она немного печально улыбнулась. — Я не буду спорить, хорошо это было или плохо, но то, что ты сам выбрал, как использовать дар богов, не изменить. Она посмотрела ему прямо в глаза. — Так и с этим даром, который мой господин дал человеку. Будет ли он проклятием или подарком, зависит от того, кто его использует. Так и со мной. — Она сглотнула. — Ласка, — тихо произнесла она. — Я тоже обладаю этим даром. И я оседлала тебя.

— Как это? — испуганно спросил он.

— Твой сон.

— Ты мне снилась… — прошептал он, чувствуя, как нарастает страх.

— Это был не сон, — нерешительно призналась она. — Я хотела… забудь, что я хотела! Это было неправильно с моей стороны, и у тебя есть все основания сердиться, но скажи, я причинила тебе вред?

— Что… что ты сделала? — спросил он так тихо, что она едва его расслышала. Его руки сжались в кулаки, и теперь настала очередь Марлы почувствовать страх. Она никогда не видела его таким разъярённым. И хотя в прошлом это нередко было её целью, сейчас ситуация была совсем другой.

Он был мужчиной, уже не мальчиком, и в его глазах она увидела свою смерть. Она тяжело сглотнула, но осталась сидеть на месте, не убежала, даже руки спокойно держала на коленях.

— Я заставила тебя забыть, что ты ненавидишь меня, — ответила она хриплым голосом. — Только на короткое время… ты не знал, и для тебя это было всего лишь сном, в конце концов. Но для меня — освобождением. Всё остальное я оставила нетронутым… и этот сон ты тоже скоро забудешь! — Она умоляюще посмотрела на него. — Клянусь тебе, я не тронула твою душу!

«Нет, тронула», — с горечью подумал Ласка. Только не так, как ты думаешь. Он смотрел на неё и почти увидел, как вскакивает на ноги, чтобы задушить её. Выдавить из неё жизнь за то, что она сделала! Она не стала бы сопротивляться. Просто смотрела на него глазами, которые он никогда не забудет! Он почти позволил этому случиться, но потом вздохнул и покачал головой.

Он должен был бы чувствовать себя использованным и запятнанным, но от сна осталось не так много воспоминаний, только то, что всегда пугало его в ней: её готовность без ограничений отдать всё, чего он от неё желал. А учитывая, как испуганно она выглядела сейчас, это было почти доказательством того, что она не сделала больше вышеупомянутого, иначе она бы легко узнала его секрет.

— Что ж, хорошо, — хрипло промолвил он. — Мою душу ты не похитила. Но это не значит, что я могу простить тебя.

— Я знаю это, Ласка, — тихо сказала она.

Он схватил кубок, увидел, что тот пуст, и наполнил его. Так вот почему бутылка была открыта? Он открыл её во сне? Для неё? Он отогнал эту мысль.

Ласка попытался вернуть себе внутреннее спокойствие, но это было не так просто.

— Ради чего ты на самом деле всё это затеяла? — с горечью спросил он, когда ему показалось, что он добился успеха. — Что означают все эти истории о богах, то видение, в котором умерла маэстра, какое отношение это имеет ко мне? Ты же сказала, что это её предначертанная судьба.

— Так ты знаешь, кто она? — спросила она.

— Да. Говори уже, какое отношение это имеет ко мне? Если умереть — это её судьба?

— Такая участь постигает всех нас. Даже богов. Только одних раньше, чем других. Ласка, — настойчиво промолвила она, — это судьба, которая исполнится! Но она может быть и