Ельник - Ульяна Ма

белом хлопковом сарафане ехала верхом на лошади в дамском седле; снизу слегка проглядывали дорогие красные шаровары с золотым узором на узких щиколотках. На голове – нарядное красное очелье с такой же золотой вышивкой и звонко бренчащими дисками прямо у ушей. Ее сопровождал небольшой конвой солдат и рядом, почти бок о бок, ехал Дауд. Впереди, отбивая дробь подкованными копытами по каменной мостовой, лошади катили экипаж с княгиней в сопровождении Марка. Они вышли за ворота дворца и стали спускаться вниз по склону. Уже отсюда Мара видела, что улицы облеплены людьми, как мясо мухами. Они столпились у дороги, выстроившись ровными рядами, почти закрывая собой украшенные домики дворян. Это богатые мужчины и женщины в легких блузах, струящихся платьях, изысканных косынках, защищающих от солнца. Мара пыталась сосредоточиться на гриве коня, но любопытство брало верх, и она начинала рассматривать колонны людей, которые расступались перед церемониальной поездкой, но смыкались прямо позади нее. Слышались восторженные голоса, сдержанные комплименты красоте девушки, интеллигентные перешёптывания. Десятки глаз устремлены на нее в этот момент, множество ног шествовало за церемонией, как за спасительным маяком. Улицы были переполнены людьми, от чего воздух становился невыносимо жарким, тяжелым, спертым. От этого по груди Мары катились капельки пота, а сердце панически билось в груди.

– Госпожа, – окликнул ее Дауд, – постарайтесь смотреть на меня, а не по сторонам.

Дауд ехал на высоком длинноногом мерине и, хоть Мара тоже была в седле, казался еще выше. Его белая кожа светилась в лучах горячего жадного солнца, а желтые глаза стали похожи на пляшущие маленькие огоньки лампад. Мара остановила на нем взгляд, завороженно наблюдая, как искусно страж движется в седле, как уверенно держит поводья, как горд и непреклонен его взгляд. Дауда не смущали лица людей. Он знал, что они не питают к нему симпатии, но ему совершенно все равно. Мара восхитилась выдержкой стража и его, пусть и странной, красотой.

– Тут так людно, – прошептала она, но Дауд хорошо слышал ее даже в нарастающем гуле толпы.

– Все они хотят видеть чудо, – качнул головой страж. – И вы им его покажете.

Нервное ощущение застыло в кончиках пальцев. Конвой спускался к низинам крепости, и Мара хорошо помнила все эти городские пейзажи с того момента, как сбегала за стену вместе с Даудом. Красивые каменные дома дворян постепенно сменялись на менее изысканные, деревянные, двухэтажные. Они проезжали мимо лавок, где продавали экзотические фрукты и специи, но сегодня там не оказалось покупателей: все люди до единого следовали за Марой, словно завороженные. Далеко впереди, в самом низу склона, виднелось широкое полотно реки. Мостовая под копытами лошадей перестала отдаваться ровным стуком: теперь галька побита, и местами виднелись прорастающие сорняки, жадные до жизни в камне. Порой мимо проплывали причудливые двухэтажные деревянные дома с множеством мелких окон, и даже оттуда, из этих домов-муравейников, на нее смотрели любопытные глаза.

Люди вокруг тоже изменились. Их одежда стала простой, а у некоторых – грязной и оборванной. Босые дети висели на деревянных заборах, тыкали пальцами в сияющих доспехами солдат и, конечно, в молодую княжну. Мара почувствовала, как ее щеки загораются румянцем то ли он волнения, то ли от невыносимой жары. Но чем ниже они спускались, тем отчетливее она ощущала ветерок, дующий с холодной речки. Он трепал ее распущенные, красиво уложенные локоны, свисающие до самого седла. Причал совсем близко. С душным воздухом смешивался запах рыбы и алкоголя. Они свернули у пристани влево, проезжая мимо старого деревянного двухэтажного дома с высокими лестницами и подпертыми балками выступами. Оттуда с любопытством на нее смотрело множество девушек и женщин в коротких платьях с глубоким декольте. Мара отвела от них смущенный взгляд: впереди стена крепости и хвойный лес. Некоторые деревья так высоки, что их колючие лапы свешивались по другую сторону стены. И там, на другой стороне, лес продолжал свое зеленое буйство настолько, что не хватало способности человека увидеть его весь.

Бедняки, торговцы, ремесленники – все смешались в единое гармоничное шествие, подчиненное единому восторгу и любопытству. Гул голосов отдавался грохотом в груди, но, когда Мара чувствовала, что поддается панике, она смотрела на Дауда. Его умиротворение прохладное, тягучее, как застоявшийся мед. От взгляда на стража девушке становилось спокойнее.

Из-за домов показалось широкое вспаханное поле, такое гигантское, что у Мары перехватило дыхание. Оно все засеяно пшеницей, овсом и просом, вдалеке виднелись укрытые тканями теплицы, где выращивались сочные овощи. Лишь один участок поля оставался чист. Он отделялся от засеянных площадей кованой оградкой, вокруг которой было достаточно свободного места, чтобы зрители могли наблюдать. Лошади остановились у железной ограды, преграждающей путь дальше. Солдаты, княгиня, Марк и Дауд спешились. Страж протянул руки Маре и, обхватив ее за талию, мягко опустил на землю. По толпе прокатился рокот, схожий с раскатом грома. Мара хотела обернуться, до Дауд взял ее за руку, а стража тут же окружила княжну.

– Не смотрите назад, – мягко произнес страж. За ее спиной – сотни человек, замершие в ожидании суда. Обернись Мара, и ее непременно охватила бы паника.

Кивнув, княжна наклонилась, чтобы снять ботинки, но ее тут же мягко одернула мама. Марк, склонившись перед девушкой, быстро расшнуровал ей сапоги. Он подставил ладонь, и она смущенно вложила в его руку сначала правую, а затем левую ступню, чтобы он разул ее. Под ногами ощущалась жесткая, пыльная земля.

Ухватив стража за рукав, Мара с мольбой во взгляде обратилась к нему:

– Не иди впереди. Иди рядом.

Он повиновался. Марк следовал позади Мары, прекрасно ощущая нарастающее среди солдат напряжение. Толпа собралась внушительная, он даже не представлял, что в такой небольшой крепости живет столько людей. Их лица полны надежды, интереса и притяжения. И где-то среди них наверняка есть культисты.

Мара ступила в черную вспаханную землю. Ее ноги увязли в мягкой прохладе, ощущение блаженства прокатилось по телу. Шаг за шагом она выдвигалась к середине поля, а за металлической невысокой оградкой рассеивались люди. Невольно Мара глядела на них: хорошо одетые мужчины, дамы, недовольно поднимающие юбки, чтобы не испачкаться землей, ребятишки, как птицы, повисающие на заборе. Гудение толпы сбивало с толку, голова постепенно заполнялась роем злых мыслей, которые Мара была не в силах отогнать. Новая волна паники, более голодная, окутывающая ее с ног до головы, подползала к сознанию и заставляла дышать чаще.

Ее ладоней коснулись холодные пальцы Дауда. Она вцепилась в его руку своими маленькими пальцами и наконец перевела взгляд на стража. Он безмятежно глядел на нее, успокаивая одним своим присутствием.