Ельник - Ульяна Ма

Она отпустила его руку, чтобы не провоцировать очередной прилив ропота среди толпы. Земля под ногами – холодная, рыхлая, сухая приятно касалась ее обнаженных ступней. Но больше всего Мара ощущала жизнь под своими ногами – все поле было усеяно колосьями пшеницы, которые ждали своего часа взойти. Эта жажда жизни маленьких, беспомощных семян покалывала ее пальцы и будоражила сознание. Ощущение радости и восторга постепенно поселялось в ее груди и катилось к ногам. Она встала посреди поля и обнаружила, что рядом нет никого, кроме Дауда. Княгиня и Марк стояли за оградкой впереди нее, окруженные вооруженными солдатами во главе с капитаном стражи.

– Моя госпожа, я должен извиниться, – шепот Дауда так тих, что Мара едва услышала его. Она озадаченно нахмурилась. – Я не до конца честен с вами, хотя я обещал.

Она ощутила прилив недоброй паники, комом оседающий в горле.

– Говори. Быстрее.

– На вас ожидается покушение. Вы здесь, чтобы выманить сектантов из логова.

По ее телу прокатились крупные мурашки, мгновенно охладившие горячую от солнца кожу.

– Ты… ты сказал мне сейчас… почему сейчас, когда вокруг столько… Дауд!

Глянув на него, Мара с удивлением заметила, что Дауд выглядел… виноватым? Чуть нахмурившись и слегка, едва различимо поджав губы, он как будто безучастно водил взглядом по толпе.

– Простите. Ваш гнев оправдан, госпожа. Но ваше незнание доставляло мне… неудобство. Я чувствовал себя странно. Как не в своей коже.

– Чувствовал?

Периметр оцеплен солдатами в доспехах. Щурясь от солнца, Марк искал в толпе знакомые лица и находил их. Энар в мятой грязной рубахе справа, слева – болезненно сосредоточенный, хмурый Колят в похожем одеянии. Множество солдат в простой одежде, вооруженные короткими мечами, которые они прятали под балахонами, пристально следили за толпой. Они сливались с бедняками и ремесленниками, но Марк мог определить стражу по взглядам, настороженным, нахмуренным, внимательным. Они не переговаривались, не глазели на Мару, а лишь смотрели по сторонам в ожидании, когда враг выдаст себя.

Глашатай поднялся на специально обустроенный помост. Подняв руки вверх, он призвал народ к тишине, и разговоры, крики, перешептывания на мгновение стихли, но не полностью. Все еще щебетали дети, ругались бедняки, пара пьяниц вела оживленные беседы. Все же тишина воцарилась, пусть и не идеальная.

– Народ Еловой крепости! – провозгласил глашатай, – день настал! Княжна Марена, дочь Рагнеды и почившего Рогоя! Сегодня она покажет свои чудесные силы и взрастит это поле пшеницы – все до единого колоска! Лицезреем же чудо, сотворенное руками вашей правительницы и госпожи!

Толпа восторженно захлопала руками. Этот звук похож на трепет крыльев тысячи птиц. Мара зажмурилась, стараясь не выдавать ужаса, который охватил ее от этого звука. Приоткрыв рот, она дышала, ее грудь высоко вздымалась, а руки сами сжались в кулаки. Дауд, встав перед ней, чуть склонился вперед.

– Госпожа, – его бархатный голос пробудил ее от ступора. Открыв глаза, она с облегчением увидела его лицо. – Ничего не бойтесь, с вами все будет в порядке. Смотрите на меня. Слушайте меня.

Его голос подобен глотку ледяной воды в жару. Выровняв дыхание, Мара ощутила, как сама земля, каждое семечко в почве тянется к ней. Ей нужно лишь дать волю жизни, заключенной под ногами. Чуть разведя руки в стороны и широко расставив пальцы, она с наслаждением позволила этой жизненной силе ощупать ее невидимыми ладонями. Счастье невозможно скрыть: на лице девушки заиграла блаженная улыбка, по коже пробежали мурашки и приятный холодок. Ее ноги словно врастали корнями в землю, тело обживалось корой, волосы превращались в поющую листву.

Наконец она отпустила чувство восторга, которое невидимыми буйными волнами прокатилось по полю. Из нее выливался жар, который мог бы испепелить мир, но вместо этого вся сила касалась каждой жизненной клеточки почвы, заставляя их пробуждаться. Колосья откликнулись на призыв своей госпожи и, высосав из сухой земли всю влагу, какую она могла дать им, начали расти.

Перед глазами Марка происходило чудо. Быстро, как по повелению божества, пробивалась пшеница. Земля под ногами задрожала, из нее вырывались сначала маленькие головы ростков, а затем вытягивались мягкими струнами колоски. Они напоминали хрупкую, но гармоничную армию. Все росло в каком-то едином потоке, одновременно, синхронно. От этого зрелища Марка захлестнул восторг, но он быстро взял себя в руки. Прицельно окинув взглядом поле и восторженно замершую толпу, он едва различил невысокую фигурку Мары среди высоких колосьев, которые шелестели и тянулись к ней; Дауд же возвышался над пшеницей, больше похожий на пугало.

Среди окаменевших от удивления и благоговения зрителей хорошо заметно движение. Замаскированные солдаты уже скрутили несколько человек слева и справа от ограждения поля. Княгиня нервно поджимала губы, глядя, как их уводят назад от толпы и режут прямо за спинами мирных людей. Некоторые из зрителей уже заметили неясную суматоху и начали поднимать еще неслышимую, но уже опасную панику. Тихая бойня продолжалась: Энар схватил какую-то старуху в лохмотьях, в руках которой под жаром солнца блеснула сфера. С другой стороны поля Колят и еще один страж мягко перехватили совсем молодых девушку и парня, увели их в сторону теплиц и быстрым, хладнокровным движением пронзили их тела. Мара творила жизнь, колосья шелестели под ее пальцами, отливая благородным золотом на солнце; но там, где кончалась ограда, велась тихая резня. Земля пропитывалась кровью, и скоро эта же почва даст новые плоды.

Треть толпы уже в хаотичном испуге гудела, но большая часть людей продолжала завороженно следить за чудесами молодой княжны. Мара, охваченная стихийным счастьем, уже начала недоумевать: почему Дауд не смотрит на нее? Почему взгляд стража бегает из стороны в сторону? Зачем он встал в боевую стойку, прочно расставив ноги-основания? Но счастье сильнее тревог, и эти вопросы оставались без ответов. Опьяненная жизнью, колыхающейся вокруг силой, Мара продолжала блаженно улыбаться и тянуть руки к пшенице, кончиками пальцев лаская колосья. Они отвечали, тянули к ней свои золотые головы и нежно шелестели.

В воздухе перед ее глазами пролетело что-то блестящее, пересекая безоблачное голубое небо. Дауд вытянул руку вперед и мягко, осторожно схватил предмет. С интересом посмотрев на него, он заметил искусную работу мастера: две блестящие, наполированные полусферы слиты между собой достаточно крепко, чтобы не потерять внутреннее содержимое, но при этом достаточно тонко, чтобы могли разбиться. Сфера совсем маленькая – в ладони Дауда могло бы уместиться сразу две таких. Качнув ее, он ощутил, как внутри колышется жидкость.

– Пора заканчивать, – княгиня кивнула глашатаю, и тот поспешно взобрался на помост. От взора Марка не ускользнуло тщательно скрываемое переживание в ее лице, словно морщины