Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

— Яблонетрава — сказал я.

Она кивнула головой в шлеме:

— Вот где это случилось. Вот где она варила инфекцию. Спрятала все это снаряжение и принялась готовить свои яды.

— И мы уверены, что это она? — спросил Мильджин. — Это тело — Джолгалган?

Китлан подошла к стопке каталогизированных материалов, просмотрела их и вернулась с пачкой бумаги. Это был пропуск на стену, такой же, как у Аристан, позволяющий владельцу пройти с Внешней границы Империи в третье кольцо. Хотя моим проклятым глазам было трудно читать сквозь стеклянные пузыри шлема, я все же разобрал имя ДЖОЛГАЛГАН, написанное в углу.

— Это еще не все, — сказала Китлан. — Много документов. Некоторые на ее имя, некоторые поддельные. Кажется, она копила деньги, чтобы сбежать. Но это она.

Мильджин уставился на труп, висящий в темноте.

— И она просто...

— Судя по всему, произошел несчастный случай, — сказала Китлан. — Я думаю, что-то было неправильно запечатано. В задней части башни есть бутылка, которая потемнела от огня и все еще теплая. Вероятно, причиной было кипячение небольшого количества воды, которая теперь испарилась, но пар просочился наружу, унося споры. Она мертва уже день или два. Я подозреваю, что креклер пришел проведать ее и тоже заразился. Если бы на нас сейчас не было шлемов, мы тоже были бы мертвы.

Я почувствовал, как дрогнуло мое сердце, когда я осознал, насколько близок я был к тому, чтобы встретить ту же ужасную судьбу, что и Дителус. «Насколько... насколько вероятно, что такая ошибка действительно случилась?» — спросил я.

— Очень вероятно, — сказала Китлан. — Это импровизированная лаборатория. Все это не соответствует кодексу апотов. И они имели дело с очень, очень опасной инфекцией. В конце концов, есть причина, по которой мы построили стены вокруг Ойпата.

Я посмотрел на башню:

— Сколько яблонетравы она могла там сварить?

Китлан пожала плечами:

— Много.

— Есть ли какой-нибудь способ узнать, есть ли еще? Посажено в кантоне и ждет цветения?

— Боюсь, здесь этого не скажешь.

Она вернулась в башню. Мы молча наблюдали за ней.

— Итак... в ту секунду, как мы приблизились к Джолгалган, — тихо сказал Мильджин, — она облажалась и погубила себя и своего единственного сообщника.

Ветер пронесся по бесплодным руинам. Труп внутри башни танцевал и дрожал на деревьях.

— Тебе это кажется правильным? — спросил меня Мильджин.

Я ничего не ответил.

Часть V: ТЕНЬ ЛЕВИАФАНА

ГЛАВА 34

| | |

Я ЗАКОНЧИЛ ГОВОРИТЬ, мой голос был хриплым, веки болели от трепета. Мои последние слова эхом отдавались в судебной палате, пока, наконец, не затихли.

Коммандер-префекто Вашта посмотрела на нас с высокой скамьи.

— Итак, — медленно произнесла она. — Все... закончено?

Ана поерзала на стуле, как будто села на что-то мокрое.

— Частично, — согласилась она. — Возможно.

Вашта нахмурилась. Хотя ее кираса была блестящей и отполированной, а плащ — темным и чистым, лицо коммандера-префекто выглядело более измученным, чем когда-либо, настолько, что я начал беспокоиться о состоянии морских стен.

— Иммунис, — сказала Вашта, — не могли бы вы, пожалуйста, пояснить, что, черт возьми, вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что, возможно, дело раскрыто, — сказала Ана. — Или что оно раскрыто частично. Или, возможно, дело раскрыто лишь частично, мэм.

Последовало долгое молчание. Я уставился на свои новые ботинки, которые уже не были узнаваемо новыми, так как они были покрыты коркой грязи и пятнами от походов по равнинам. Мильджин, сидевший рядом со мной, подавил зевок. Я посочувствовал: хотя этот момент был напряженным, мы оба были измотаны обратной дорогой и многочисленными разговорами с Аной и Ваштой.

— Подведем итоги, Долабра, — сказала Вашта, — Джолгалган была той, кого вы всегда считали главным отравителем.

— Да, мэм, — сказала Ана.

— И теперь она мертва.

— Верно, мэм.

— И лаборатория, где она варила эту ужасную инфекцию, теперь разрушена.

— Ее сожгли с пальмовым маслом, мэм, такой жар убивает даже споры яблонетравы.

— И ее соучастник тоже мертв — погиб в результате того же несчастного случая?

— Да, — сказала Ана. — Но на самом деле мы все еще мало знаем о ней. Действительно ли Джолгалган хотела убить те десять инженеров? Если так, то мы не знаем ни как она этого добилась, ни почему. У нас есть веские основания полагать, что она убила Кайги Хазу, но мы также не имеем ни малейшего представления, почему. Если это действительно часть ее желания отомстить за Ойпат, зачем преследовать этого древнего джентри?

— Хаза — один из величайших кланов Империи, — сказала Вашта. — Они поставляют неисчислимые количества реагентов, которые поддерживают саму нашу цивилизацию. Несомненно, убийство одного из первых сыновей клана имело бы много негативных последствий.

— Возможно, это так просто. Но если это так, мэм, зачем Хаза скрывать его убийство? Зачем отрицать присутствие десяти инженеров в их залах? Зачем отрицать все, что известно о коммандере Бласе? Мы не знаем. А еще есть Рона Аристан и Суберек, секретарша и мельник. Они оба мертвы — и не от руки Джолгалган.

— Что вы имеете в виду?

— Их убил кто-то другой. И, судя по характеру их смерти — у обоих были крошечные проколы в черепе, — это сделал кто-то очень измененный, мэм.

Вашта на мгновение растерялась:

— У вас есть подозреваемый?

— Ничего определенного, мэм.

— У вас есть мотив для их убийств?

— Не совсем ясный, мэм, пока нет. Но все, что мы узнали, по-прежнему указывает на Хаза.

— И все же, вы наверняка слышали все, что я уже сказала о Хаза. Хоть я и сенешаль, но, если вы хотите, чтобы я заперла в башне владельцев самой ценной земли в Империи, как стаю шакалов, я не могу этого сделать в сезон дождей, когда левиафан так близко — и особенно после прорыва.

Воцарилось напряженное молчание. Ана сжала кулаки, костяшки ее пальцев побелели и дрожали — совсем как в тот день, когда она опрашивала Файязи Хаза в этом самом зале.

— Я здесь для того, чтобы защищать Империю, иммунис, — тихо сказала Вашта. — Не для того, чтобы вершить правосудие. Это не