Далайя - Абай Тынибеков

Пинд, к западу от плодородной Фессалии, когда-то ещё по молодости доведённый до отчаяния страшным нищенским существованием, что влачили его родители, не выдержал и примкнул к горстке отъявленных головорезов.

Совершив с ними несколько разбойных нападений на местных мелких торговцев, преследуемый властями, он бежал на большой остров Керкира, что расположен в Ионическом море к северо-западу от берегов Греции, где затерялся среди множества народа. Ощутив вкус лёгкой добычи, он не желал менять начатого образа жизни. С его стремлением продолжить подобные занятия, а также отменными физическими данными и недюжинным умом он вскоре был замечен владельцем униремы – боевого корабля – и принят к нему на службу. Не бывавший в своём прошлом даже простым рыбаком Батикл поначалу с интересом изучал небольшое судно. Оно, по обыкновению, было беспалубным, с двенадцатью парами вёсел, расположенных по бортам в один ряд, на каждом из которых было по два гребца раба. Помимо вёсел на нём был парус.

Команда состояла из шести матросов и десяти воинов, среди которых теперь оказался и он, сумевший уговорить хозяина взять к себе на службу ещё четверых его товарищей. При первом же выходе в море владелец корабля был зарезан Батиклом и его людьми и выброшен за борт вместе с двумя матросами и одним воином, вступившимися за него.

Именно с этого похода началась удивительная, полная приключений жизнь прямого предка Рупилия, признанного новым хозяином судна и всей команды, принявшей с восторгом такие перемены. Под его умелым командованием они стали часто и успешно нападать на торговые корабли, быстро разживаясь различным добром и неимоверно богатея. При этом разбойничий флот расширялся.

Рабы, от которых зависела скорость передвижения униремы, отныне получали хорошее питание и более человеческое обхождение, и были весьма довольны своим изменившимся существованием, усердно его отрабатывая.

Поскитавшись по морям, долго и тщательно выбирая подходящее для себя удобное, потаённое и надёжное пристанище, однажды они остановились на непродолжительное время на маленьком острове Эфира, расположенном в Миртосском море между Пелопоннесом и островами Киклады, да так и остались там навсегда, довольно скоро обзаведясь семьями, плодя детей, но продолжая своё опасное ремесло. Там же появился на свет отец Рупилия, наречённый именем Эреб, а через много лет и он сам.

Расположение острова было очень удобным для пиратов, так как в непосредственной близости от него проходили морские торговые пути, а во множестве разбросанные среди воды островки не позволяли возможным преследователям угнаться за ними и вообще обнаружить их.

Так, в достатке и сытости прошло детство Рупилия.

Крутой характером и очень властолюбивый Батикл упорно приучал его к разбойничьей жизни, гордясь ею и не желая слышать об иной судьбе для своего единственного внука.

Отец не был таким многословным и громким, как дед, но имел свои особенные качества, из-за которых, как казалось юному Рупилию, дед где-то в душе побаивался его. И этим качеством была необузданная жестокость Эреба. За малейшую провинность он страшно карал любого, тут же отрубая ему голову, при этом хладнокровно поднимал её и подолгу рассматривал, оценивая точность своего удара. В сражениях, что зачастую случались при абордаже торговых судов, ему не было равных. Он сметал всех на своём пути, почти не оставляя работы для своей команды, за что одни сильно уважали его, другие побаивались, но так или иначе они все беспрекословно исполняли любое его веление, помня о том, что он сын их хозяина.

Теперь же, к двадцати годам, Рупилий имел и свой корабль с крепко сбитой, сплочённой вокруг него командой. Предусмотрительным дедом к нему был приставлен престарелый и многоопытный пират Феогнид, всюду тенью следовавший за ним.

Весь разбойничий флот состоял из четырёх унирем, одной из которых командовал его отец.

В море выходили нечасто, но все вместе. Шли под парусами, не утруждая до поры гребцов. Атаковали на вёслах, сильно ускоряясь и быстро маневрируя. Захваченные корабли с собой не уводили, а, лишь слегка повредив их, оставляли вместе с матросами, зная, что те вскоре устранят неполадки и вновь с грузом пойдут по морю. Военную охрану всегда уничтожали.

В этот день по велению Батикла пираты вышли на свой очередной опасный и страшный промысел.

* * *

Имевший во все времена сильный и многочисленный флот, Египет, завоёванный жестоким и деспотичным персидским царём Камбисом II, теперь направлял свои боевые корабли в интересах нового властелина, стремившегося расширить морские границы державы.

Прежние добрососедские отношения, возникшие между Поликратом и фараоном Амазисом и поддерживаемые ими длительное время, были уже нарушены. Отныне распоряжения последнего, согласно которым он предоставил некую торговую монополию грекам в их колонии Навкратисе в дельте реки Нил, были отменены новым фараоном персидских кровей.

По всему морскому бассейну, простиравшемуся от Греции до Египта, воцарилось напряжённое противостояние, очень невыгодное для торговли.

Шесть египетско-персидских унирем под командованием флотоводца карфагенянина Гамилькара обошли с востока большой остров Крит, прошли всё Критское море и, войдя в воды Эгейского моря, на десятый день похода приблизились к маленькому островку Анафа.

Наступившее утро, совершенно не схожее с предыдущим, ясным и солнечным, было пасмурным и чрезмерно ветреным. Небо, сплошь затянутое серыми тучами, предвещало бурю. Идти дальше по ненастью, как понял Гамилькар, не следовало.

Было решено бросить якоря в небольшой бухте невдалеке от берега, дабы в случае штормовой угрозы успеть избежать столкновения со скалами и иметь возможность уйти в море.

К полудню слегка распогодилось.

Корабли, вновь опустив свои одиночные паруса, двинулись по курсу к Иосу, одному из Кикладских островов, расположенному между островами Наксос на севере и Фера в южной стороне.

Гамилькар, получивший приказ охранять торговые суда и атаковать любой греческий военный корабль, всегда помнил об извечной вражде на море между греками и его народом и был не зря назначен главным в этот поход. Его неприязнь к греческим мореплавателям да к тому же отменный опыт в корабельном деле и флотовождении были весьма выгодны новому правителю Египта.

Ночь, вопреки ожиданию, прошла довольно спокойно. Море не волновалось. Изредка набегал низкий сильный ветерок, поднимая одиночную волну и плавно раскачивая корабли. Ближе к рассвету над водой, полностью скрывая её от глаз, лёг удивительный покров – туманная кисея, обволакивающая всю округу бело-дымчатой пеленой. По небу, то обнажая, то вновь прикрывая собой яркие близкие звёзды, небольшими клочками медленно тянулись серые облака. Лёгкие мелкие волны, набегая, тихо ударялись о борта, напоминая людям своими слабыми всплесками о том, что они находятся на открытом морском просторе.

Бесшумно сменились матросы. Воины отдыхали, дружно расположившись на корме. Рабы, особо не потревоженные в эти дни, также