Далайя - Абай Тынибеков

к ней головы. Обойдя его спереди, она присела перед ним и к своему ужасу вдруг поняла, что он мёртв. По его щекам катились мелкие, искрящиеся на свету капли. Было трудно понять, чем они были на самом деле: то ли последними горькими слезами старца, то ли прощальными брызгами так любимого им моря.

Глава третья

Несмотря на смену подданства от лидийского царя Креза, покорённого персидским владыкой из династии Ахеменидов Киром II Великим, до вступившего ныне в господство царя Дария I, город Эфес по-прежнему был заселён греками-ионийцами, являя собой крупный деловой центр на самом западном побережье Персии. Его просторный порт был на редкость переполнен разными судами, преимущественно торговыми.

Оставив здесь для ожидания обе триеры, Поликрат даже не ступил на берег и не стал задерживаться в гавани, а прошёл на униреме по каналу через весь город, попутно любуясь величественными храмами и другими, не менее изящными сооружениями, и вошёл в русло Каистра. Неглубокая посадка судна и сравнительно небольшие его размеры давали возможность довольно быстро продвигаться на вёслах вверх по течению этой почти несудоходной реки. Скалистые берега, порой достигавшие значительных высот, были сплошь покрыты яркой, сочной зеленью. Всюду, выступая к воде витыми корнями, росли деревья и кустарники.

Подойдя к концу второго дня к небольшому городу Ларисе, Поликрат велел пристать к одинокому мостку слева по ходу и высадился на берег. Его ожидали конные посланцы сатрапа Лидии. Захватив с собой четверых военачальников и оставив на корабле Саула с его людьми, он направился в Сарды.

Бронт, Гамилькар, Рупилий, Форкис и ещё трое воинов расположились невдалеке от корабля на песчаном побережье. Пятеро матросов по команде Саула выводили по сходням на землю закованных в цепи гребцов.

Наступила ночь. Выставив парный дозор, все приступили к приёму пищи, устроившись у разожжённых костров. Утомившиеся за время похода рабы, насытившись едой, растянулись на тёплом песке и быстро заснули. Решили отдохнуть и воины.

Где-то в прибрежных зарослях долго щебетала встревоженная птица, но и она, вскоре угомонившись, умолкла. Небо было на редкость тёмным, неприветливым. Тихий поток реки лишь изредка нарушался звуками всплесков воды при накатывании к бортам судна мелких волн. Вдали виднелись огни небольшого города, имевшего такое странное и необычное название – Лариса.

Следующие три дня прошли как один – однообразно и уныло.

– Интересно, как долго изнемогать нам здесь от жары? – Бронт, отойдя на невысокий холм, вглядывался в сторону города.

– Думаю, за это время мы успеем съесть все наши запасы пищи, – как-то печально и в то же время с лёгкой иронией ответил стоящий рядом с ним Саул.

Яркое солнце нещадно палило с самого утра. Дни становились длиннее и всё жарче. Начавшееся лето обещало быть знойным и сухим. Люди старались меньше двигаться, дабы не потеть и не терять влагу. Матросы часто поочерёдно обливали весь корабль речной водой, не допуская опасного рассыхания древесины.

Прошло ещё три дня. Всё было по-прежнему, без перемен.

Теперь было трудно отличить одного человека от другого. Бронзовый загар одинаково покрывал почти обнажённые тела. Раскалённые цепные колодки оставляли сильные ожоги на ногах и руках рабов. Под постоянным и пристальным присмотром команды им разрешалось окунаться в реку во избежание попадания грязи в свежие раны. К тому же в воде железо немного охлаждалось, уменьшая боль.

Потеря гребцов была бы крайне нежелательна в сложившейся ситуации. Обратный путь, хотя и не был далёким, но проходил по чужой, оттого, возможно, враждебной земле.

* * *

Рупилий и Форкис в эту ночь находились в дозоре, расположившись под высоким деревом на небольшой возвышенности примерно в ста футах от реки по направлению к городу.

Всё пространство от них до берега было открытым, как на ладони, и напоминало собой неглубокую плоскодонную чашу, равномерно заросшую слоем тёмно-зелёной травы, посреди которой, разделяя её на две половины, тянулась местами виляющая тропинка. По окраинам долины густели леса, за которыми виднелись невысокие скалистые горы.

Желтоватый рожок полумесяца, окружённый туманным бледно-синим ореолом, нависал почти над самым селением, рассеивая по округе такой же причудливый, неестественный свет, и от всего, что было выше травы, падали чёрные неясные тени.

Ближе к полуночи от воды потянулась долгожданная прохлада. К этому времени успокоилась и птичка в кустах. Теперь, в эту ночную пору, лишь стрекотание цикад напоминало о продолжении неуёмной жизни средь этой дивной, отдыхающей природы.

– Взгляни-ка туда, – шепнул Рупилий Форкису, указав рукой в сторону спящего города, взяв чуть левее от тропы.

Форкис всмотрелся, но поначалу ничего не заметил. Быстро взобравшись по ветвям на дерево и заслонившись ладонью от светлого осколка луны, он стал вглядываться вдаль и вскоре тоже увидел странное перемещение нескольких всадников. Все они, вместо того чтобы продвигаться по удобной тропе, огибали долину по окраине леса и явно следовали в их сторону.

– Может быть, это сам Поликрат возвращается? – неуверенно спросил Форкис, мягко спрыгнув на землю.

– Вряд ли в такое время он двинулся бы в путь, – с сомнением ответил Рупилий и вновь спросил: – Сколько их там?

– Не меньше десятка.

– Буди наших. Я отсюда послежу за ними, – теперь уже Рупилий взобрался на дерево.

Саул со всеми воинами вскоре появился возле Рупилия.

– Вон они, – показал тот рукой.

Отсюда было видно, как этот отряд, численностью не менее полутора десятка всадников, неспешно, но очень скрытно приближался к середине расстояния, разделявшего город и их расположение.

– Бронт, возьми троих и выдвинься им навстречу. Только незаметно. Думаю, они, раз так затаённо приближаются к нам, скоро оставят лошадей где-нибудь недалеко. Мы будем сзади вас, – тихо скомандовал Саул. Дождавшись ухода Бронта, он продолжил: – Остальные за мной, вон к тому леску. Всем приготовить луки.

* * *

Быстро и бесшумно преодолев около пятидесяти футов по открытой местности, четверо воинов вбежали в лесную гущу и исчезли в ней. Бронт, ловко огибая деревья, вскоре подал сигнал поднятой рукой. Все, сдерживая дыхание, замерли, притаившись за стволами.

Впереди послышались приглушённые голоса. Стало понятно, что люди сходят на землю.

Бронт прислушался. Кто-то на чистом греческом языке произнёс слова, резанувшие слух:

– Сейчас покончим с этими, получим награду и заживём так, как ещё не жил никто. А? Чего молчишь? Хочешь хорошо жить? То-то. Поликрат своё пожил на славу. Хватит ему мешать другим. Всё правильно. Тебе что, жаль его? Глупец ты. Он бы пожалел тебя, как же! Персы не сегодня, так завтра весь мир подомнут под себя, а ты всё сомневаешься. Не видел, что ли, как они с ним обошлись?