Далайя - Абай Тынибеков

Бронт понял, что самое худшее свершилось, но не мог пока поверить в такое. Этот мерзкий голос стал всё больше раздражать его, а сказанное им распаляло гнев и презрение к нему, предавшему своего собрата по крови.

– Пошли. Только тихо, – вновь послышался голос предателя.

Заложив стрелы, Бронт и трое воинов присели.

Среди крайних деревьев, отчётливо выделяясь на фоне светлеющего неба, появились крадущиеся в сторону корабля вооружённые люди.

– Первых четверых пропускаем. Отстреливаем следующих за ними, – шёпотом скомандовал Бронт.

Тут же четыре стрелы с лёгким свистом рассекли воздух и мгновенно впились в тела врагов. С небольшим опозданием повалилась на землю и первая их четвёрка. Выставив копья, оставшиеся быстро сгрудились, ничего не понимая и озираясь по сторонам. Вновь восемь выпущенных стрел настигли свои цели, и теперь среди противников уже никто не стоял на ногах. Убрав лук и выхватив меч, Бронт со своими воинами помчался к ним. Справа приближались Саул и остальные. Пришедшие люди были окружены.

Для прояснения ситуации следовало быстро выявить раненых и допросить их.

Неожиданно услышав стук копыт, все оглянулись в сторону, где находились лошади пришельцев, и лишь теперь заметили, как быстро, низко пригнувшись к шее коня, удалялся одинокий всадник.

– Поликрат убит, – нарушив тишину, произнёс Бронт.

– Что-о?! – взревел Саул, не веря сказанному.

– Среди этих есть греки, – Бронт кивнул в сторону лежащих людей. – Я слышал их разговор. Они пришли сюда за нами.

Саул метнулся к ним, внимательно рассматривая убитых и раненых. К своему удивлению, он увидел тех, о ком говорил Бронт. Это были двое из четверых военачальников, что ушли с Поликратом. Один из них был ещё жив. Он лежал на боку, держась слабеющими руками за стрелу, вошедшую ему в середину груди, и в ужасе таращил глаза на подошедшего к нему Саула.

– Где Поликрат? – зло прошипел Саул, пригнувшись над ним.

– Распяли, – захлёбываясь кровью, прохрипел тот.

Саул вздрогнул, порывисто выпрямился и коротким быстрым ударом отрубил ему голову.

– Рупилий, грузи корабль. Этих всех добить. Собрать оружие и всю конскую упряжь. Уходим, – распорядился он.

Ничего не понимающие спросонья рабы, поёживаясь, занимали свои места на сиденьях. Сёдла, сбруи и оружие были брошены на корме. Корабль разворачивался на обратный курс.

– Не туда. Идём вверх, – грозно скомандовал Саул.

Гамилькар бросил на него удивлённый взгляд.

– Нам теперь нельзя идти обратно. Наверняка, там уже ждут нас для расправы, – тихо объяснил ему свои доводы командующий и тут же обратился к Бронту: – О чём вели разговоры те двое?

Бронт передал всё услышанное от них слово в слово.

– Так, значит, это правда, – вздохнул Саул.

Недолго постояв в раздумьях, он мотнул головой и с досадой добавил:

– Заманили всё-таки в ловушку.

Воцарилась тишина. Вёсла шлёпали лопастями о поверхность воды. Один из матросов начал было выбивать на огромном барабане ритм для гребцов, но Саул окликнул его, запретив всяческий шум. Рабы, напуганные такими переменами, гребли и без того слаженно и дружно.

К следующему полудню они дошли до места, где русло реки сильно сужалось и круто поворачивало на север. Дальше идти на корабле не представлялось возможным. Побережья на изгибе были каменистыми и пологими, хотя невдалеке виднелись горы.

Пристав к правому берегу, Саул по сходням быстро сошёл на сушу, но, задумчиво осмотревшись, вновь вбежал на корабль.

– Бронт, выбери из рабов с десяток самых рослых и крепких. Освободи от цепей, – повелел он.

Затем, окинув всех жёстким взглядом, коротко добавил:

– Выгружаемся.

Всё, что могло пригодиться, вскоре находилось на земле. Все в ожидании дальнейших распоряжений молча стояли в стороне. Саул поднялся на корабль. Тридцать восемь прикованных к судну рабов с тревогой взирали на него.

– Ты, – командующий указал пальцем на сидящего переднего правого загребного, – поведёшь корабль обратно в Эфес. Нигде не останавливаться. Дойдёте – всем будет дарована свобода. Ни на чьи расспросы не отвечать. Таково веление Поликрата. Уходите немедля.

Он сошёл на берег. Подоспевшие двое матросов стянули на землю сходни.

Корабль, стеснённый узостью реки, но умело управляемый гребцами, медленно развернулся и плавно заскользил вниз по течению, провожаемый в последний путь последней его командой.

К исходу дня, не подчиняясь окрикам персов, как и велел Саул, у того самого мостка, где совсем недавно они провели множество беспокойных дней и ночей, рабы вместе с судном загорелись от запалённых стрел, но не остановились, а продолжали своё движение, факелом освещая берега. Пройдя какое-то расстояние по речной глади, остов униремы, прогоревший до самого днища, плавно погрузился в воду, унося с собой скрюченные, обуглившиеся тела невольников.

* * *

Всю эту ночь Саул и его люди провели на берегу, не разжигая костров. Пятеро матросов были полностью вооружены трофейным оружием. Десять отобранных рабов, сразу освобождённые от оков и, получившие тёплые шерстяные плащи, преданно ожидали команды хозяина. До самого утра никто не сомкнул глаз. Сильное возбуждение, охватившее всех людей, постепенно проходило, уступая место нарастающей тревоге.

Гамилькар, в отличие от остальных, не был глубоко потрясён смертью незнакомого ему Поликрата. Он восхищался тем, что сделал командующий Саул, так как тот, отправив на верную погибель рабов вместе со своим кораблём, спас от неминуемой смерти и его, и всех находящихся здесь людей и, более того, убедил персов в уничтожении судна с командой, тем самым предотвратив возможное преследование. Такое незаурядное поведение, как понимал Гамилькар, было присуще не каждому военачальнику, коих повидал он в своей жизни немало. Его удивляла и сама быстрота мышления Саула, принявшего в такой короткий срок, почти в одно мгновение, единственно правильное решение. Саул, по мнению Гамилькара, был действительно достоин истинного уважения и почитания.

* * *

Места были совершенно незнакомыми. До сих пор никому из отряда не доводилось здесь бывать. Теперь следовало определиться в дальнейших действиях, прежде чем начинать движение.

Всем им было понятно, что вокруг них простиралась земля персидской державы, а это, в свою очередь, означало только одно – их окружали враги.

– Если нам и доведётся вернуться к себе, то ничего хорошего нас там уже не ожидает, – начал Саул. – Вернее всего, нам придётся держать ответ за смерть Поликрата, и никому не будут нужны наши доводы и объяснения. Нет правителя, но почему-то жива почти вся его охрана, то есть все мы. В нашу преданность при таких обстоятельствах поверит разве что скудный умом или малое глупое дитя, но, к сожалению, больше никто. Все