Наварин (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Действовал Дибич стремительно. Не успели турки опомниться от форсирования русской армией Дуная, как все ложементы и редуты вокруг Силлистрии были уже в наших руках. Солдаты авангарда штыками загнали всех обороняющих во внутренние укрепления, упорствующих, просто перекололи. На Дунае встали на якоря бомбардирские канонерки Патаниоти. Теперь крепость была взята в самую тесную блокаду.

– С Силлистрией мы пока дела решили! Наступит час, и она сама упадет в наши руки! – резюмировал он. – Теперь пора посчитаться за прошлую неудачу и с Шумлой! – объявил генералам Дибич. – Но для начала попробуем выманить турок из крепости в поле!

Осада Силлистрии была поручена генералу Красовскому. Главные силы русской армии начали скрытое развертывание на Шумлу. Корпус генерала Рота уже штурмовал городок Праводы в северных отрогах Балканских гор, через который шла дорога в Константинополь. Не взяв Правод, нельзя было идти через Балканы. Город был хорошо укреплен, но войска генерала от инфантерии Рота все же взяли его приступом.

В апреле командир брига «Меркурий» Александр Казарский провел дерзкую разведку, почти войдя в Босфор. Рисковал, конечно, но риск оправдался полностью, в глубине залива был усмотрен весь турецкий флот: 8 кораблей и несколько фрегатов, вполне готовых к плаванию. Это значило, что в этом году турки намерены побороться за господство на Черном море. К Босфору немедленно был послан отряд капитана 1 ранга Скаловского, покрывшего себя неувядаемой славой еще в средиземноморской экспедиции Сенявина, когда, командуя бригом «Александр», вышел победителем из схватки с семью французскими судами, потопив половину из них. Турки выйти сразиться не отважились, но с этого времени у пролива всегда находились сразу два, а то и три наших дозорных судна.

Иван Иванович Дибич-Забалканский

А затем вновь отличился бриг «Орфей». Из хроники этого плавания: «3-го мая, обозрев пролив Константинопольский, где усмотрен на якорях весь флот турецкий, бриг лег вдоль азиатского берега, чтобы иметь возможность отрезывать суда, идущие к Босфору. На другой день, подойдя к местечку Кирпени, увидели три судна, расположенные на швартовых у самого берега. Став на якорь в 300 саженях от них, Колтовский спустил гребные суда, привел бриг в боевое положение и, предоставив команду над ним старшему по себе лейтенанту Васенко, сам с баркасом и катером, порученными мичманами Рындину и Сорифонари, отправился к неприятельским судам. Между тем как это происходило, турки во множестве стекались для защиты судов своих и по приближении к ним, гребные суда наши были встречены сильным ружейным огнем. Не смотря, однако, на это, отряд наш быстро абордировал неприятельские суда, завладел двумя из них, и благополучно доставил к бригу. Не давая опомниться неприятелю, Колтовский отправил вновь гребные суда свои, под командою лейтенанта Васенко, для вырезки третьего судна, что было исполнено также с совершенным успехом. Урон наш в этом деле состоял из 6 раненных нижних чинов. Приведенные бригами «Меркурий» и «Орфей» призовые суда, приказано передать в ведение призовой комиссии, учрежденной на корабле «Скорый».

* * *

Заметной личностью на Черноморском флоте был капитан 1 ранга Иван Скаловский. Репутацию он имел самую боевую. А характер решительный. Еще лейтенантом в сенявинскую Средиземноморскую экспедицию, командуя бригом «Александр», он выдержал неравный бой у острова Браццо с французской флотилией и при этом утопил несколько судов. Наградой герою был Георгий 4-й степени и чин капитан-лейтенанта.

Теперь Скаловский командовал линейным кораблем «Пармен».

С началом войны излишняя осторожность Грейга выводила командира «Пармена» из себя.

– Наша главнейшая задача – Надежно запереть Босфор! – высказывал он в сердцах капитану 2 ранга Мелихову. – Пока флот бесполезно торчит у Сизополя, а это только на руку туркам!

Умница Мелихов в ответ разводил руками:

– Увы, на этом концерте не я играю первую скрипку!

– Командующий не понимает главного! – резал правду-матку Скаловский. – Флот нужен не для защиты приморских крепостей, а для овладения морем! Наконец высказывания командира «Пармена» дошли до ушей Грейга.

– Хорошо! – сказал он. – Пусть Скаловский на деле покажет, как он будет завоевывать господство на морском театре!

Спустя несколько дней «Пармен», вспенив волну, взял курс к Босфорским теснинам. В кильватер ему клали руль линейный корабль «Иоанн Златоуст», бриги «Меркурий» и «Мингрелия». Впереди отряда дозорные фрегаты «Штандарт» и «Поспешный». Над «Парменом» ветер полоскал брейд-вымпел отрядного командира.

Неподалеку от пролива были усмотрены турецкие корабли. Но сразиться не удалось. Не приняв боя, турки сразу же бежали в Босфор.

– Ладно! – процедил сквозь зубы Скаловский. – Поищем удачи в другом месте!

Спустя день, у местечка Шили он настиг турецкий конвой. Огонь русских пушек был точен. Семь турецких судов взлетели на воздух, а оставшиеся два успели выбросить белые флаги…

Победа при Шили стала первой чисто победой морской Черноморского флота. Но упрямый Скаловский на этом не успокоился. От пленных он узнал, что в турецком порту Пендераклия вооружается только что спущенный на воду линейный корабль, а неподалеку, в Акчесаре, готовится к спуску 26- пушечный корвет.

– Решаю произвесть нападение на неприятеля до полного его уничтожения! – объявил командир отряда на капитанском совете.

Иных мнений не было.

Третьего мая 1829 года отряд Скаловского подошел к мысу Баба, что прикрывает Пендераклийский порт с севера. Ознакомившись с рейдом и изучив защищающие адмиралтейство береговые батареи, Скаловский решил атаковать ближайшей ночью.

– Медлить нельзя хотя бы по двум причинам! – делился он своими соображениями на шканцах «Пармена». – Прежде всего, любое промедление турки используют для своего усиления, а, кроме того, следует опасаться и «осторожности» нашего командующего. Ежели он, не дай Бог, прознает про нашу диверсию, то тут же погонит сторожить свою любимый Сизополь!

К вечеру оба линейных корабля встали напротив береговых фортов. Фрегат «Штандарт» напротив города, а его собрат «Поспешный» против почти достроенного турецкого линейного корабля.

Была ясная лунная ночь. Вдоль побережья горели сотни костров, то грелась турецкая пехота. Едва с наших линкоров спустили шлюпки с «охотниками», как они сразу же попали под сильный огонь с берега. Желая избежать лишних потерь, Скаловский вернул десант.

– Будем лупить артиллерией! – распорядился он.

Весь следующий день с раннего утра идо самой темноты ревели русские пушки, посылая ядра и брандскугели в неприятеля. К ночи удалось сбить большую часть береговых пушек. Бежала за холмы и турецкая пехота.

– Кличьте охотников! – велел командир отряда, когда солнце стало садиться за горизонт.

Из многочисленных добровольцев-офицеров он отобрал двоих: мичмана Трескина и штурманского кондуктора Черкасова. Первый молод и азартен, второй опытен и осмотрителен. Задача «охотников» была особая: незаметно подойти на шлюпке к борту неприятельского линейного корабля и поджечь его. Дело не