Наварин (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

– Может, передумаете? – Спросил отважных Скаловский перед отплытием.

– Мы отходим, прощайте! – помахали те рукой.

Бесшумно опустились в воду весла, обернутые в уключинах ветошью. Гребцы работали веслами осторожно, чтобы не плеснуть ненароком водой. Разговаривать тоже было строжайше запрещено. Шлюпка незамеченной проскользнула к самому борту турецкого корабля. Трескин с Черкасовым быстро прибили в нескольких местах к борту пеньковые кранцы, облили их смолой и зажгли. Едва шлюпка отошла от своей жертвы, как турецкий линкор вспыхнул огромным костром, а затем грянул взрыв… В огромном огненном вихре навсегда исчезли вместе с линейным кораблем стоявший подле него военный транспорт и полтора десятка коммерческих судов. Это был уже погром!

В это же время фрегат «Поспешный» разнес в щепки и достраивавшийся турецкий корвет.

– Кажется, больше нам здесь делать нечего! – покачал головой Скаловский, оглядевши горящий порт. – Выбирать якоря!

В это время подошла шлюпка. Скаловский встречал героев у шторм-трапа. Едва измученные греблей пропахшие порохом «охотники» взобрались на борт «Пармена», командир отряда их расцеловал.

– Спасибо вам, ребята! Вы настоящие герои! Я счастлив, имея под своим началом столь отважных моряков! – говорил растроганный капитан 1 ранга, не выпуская Трескина с Черкасовым из своих объятий.

– Что вы, Иван Семенович, – потупили те глаза. – Мы лишь ваши ученики! А пример для подражания брали с командира брига «Александр»!

Над Пендераклией стояли столбы густого черного дыма. То там. То здесь взметывались в воздух огненные факелы – это рвались артиллерийские погреба на батареях. Пендераклии, как военно-морской базы, более не существовало. Неприятельскому флоту был нанесен первый сокрушительный удар. Бывший командир легендарного брига еще раз показал, на что он способен!

Учинив погром вдоль всего Анатолийского побережья, Скаловский взял курс на Сизополь. К концу подходили вода и ядра. За время перехода – еще одна победа. На этот раз перехватили три крупных турецких транспорта.

Глава восьмая

Победа при Кулевчи

Рейд капитана 1 ранга Скаловского вызвал мгновенную реакцию в Петербурге и Константинополе. Если Николай Первый, оставшись довольным действиями лихого командира, велел немедленно произвести его в контр-адмиральский чин, то султан Махмуд, узнав о Пендераклийском погроме, приказал своему флоту незамедлительно выходить в море и проучить дерзких гяуров.

В спешке турки покинули Константинополь и, поставив все паруса, устремились на поиск русских корабельных отрядов. Но едва те показались, как смелость мореходов султана сразу сошла на нет, и они не замедлили снова спрятаться в проливе.

На сей раз, османский флот отстаивался на рейде Буюк-дере вплоть до окончания Байрама. Но и это самое благоприятное время не было в полной мере использовано чересчур осторожным Грейгом. После ряда бесполезных выходов к турецким берегам, он вновь загнал флот в Сизопольский залив.

Прошел Байрам, и турки снова зашевелились. Снова началась старая игра в прятки: турки уходят в Босфор – наши подходят к проливу, Грейг уходит от Босфора, турки высовываются из пролива.

– Никак не могу поймать окаянных! Все время ускользают, больно уж хитры! – разводил руками командующий на совете флагманов.

– Никакой хитрости здесь нет и в помине! – не сдержался Скаловский. – Надо лишь постоянно держать у Босфора сильную эскадру, как это делают балтийцы в Дарданеллах и тогда туркам каюк! Кто ищет боя. Тот всегда его находит!

Грейг отмолчался, но обиделся сильно.

И снова отличился неутомимый капитан-лейтенант Колтовский! Находясь в очередном крейсерстве «Орфей» настиг и сжег два больших судна, груженных припасами, затем были иные не менее славные дела.

Из хроники боевых действий Черноморского флота в 1829 году: «Получен рапорт командира брига «Орфей», заключавшийся в следующем: По осмотре Синопа, замечены линейный корабль и два корвета на стапелях и семь судов, расположенные на якорях под стенами крепости. Во все время плавания не было встречено ни одного судна, исключая лодки, у самого берега плавающие, которые всяких раз были истребляемы. Хотя это было сопряжено с величайшей опасностью, потому, что берег, при каждом приближении к нему крейсера. Немедленно покрывался множеством вооруженных жителей. 16 июня бриг «Орфей», подойдя к деревне Массет, усмотрел два строившихся судна и одно, стоявшее вблизи берега. Положил якорь в двух кабельтовых от деревни, капитан-лейтенант Колтовский открыл огонь, как по строившимся судам, так и по селению, и, по удалению из него турок, отправил лейтенанта Храповицкого и мичманов Реунова и Гаврина- пятого на катере и баркасе для овладения неприятельским судном. Лишь только отряд наш успел пристать к последнему, как засевшими за каменьями, и в ущельях турками был открыт жесточайший огонь. Уже швартовы судна были обрублены, и оно взято на буксир, но последний был перебит и, в то же время, на гребных судах наших убито 4, ранено 7 человек нижних чинов и мичман Гаврино. Это обстоятельство вынудило начальствовавшего отрядом вывести его из огня неприятеля, после чего абордированное судно выстрелами из каронады и фальконета было потоплено».

Действия Колтовского вообще всегда отличались неслыханной дерзостью. В Босфор он забирался, как к себе домой, подходил почти вплотную к стоявшим в проливе турецким линейным кораблям и только в самый последний момент, когда на тех уже начинали судорожно открывать орудийные порты, стремительно уходил на всех парусах.

– Ничего удивительного! – пожимал плечами Колтовский, когда его расспрашивали о дерзновенных рейдах в Босфор. – Античный Орфей тоже, как известно, побывал в Аиде, и вернулся оттуда целым и невредимым, так чего же бояться фрегату с его именем на борту?

Старшему офицеру «Орфея» лейтенанту Васенко начальство давно уже предлагало перейти командиром на один из бригов, но он всякий раз отнекивался:

– Не по мне бросать в страдную пору родное судно. Дозвольте уже до конца войны на любезном мне «Орфее» отплавать, а там что будет!

Наверное, на всем Черноморском флоте не было тогда такого лейтенанта и мичмана, кто бы ни мечтал служить на героическом «Орфее». Черноморские офицеры шутили:

– Ежели так и дальше пойдет, то для нашего… придется придумывать новые ордена!

– Не ради орденов воюю, а ради славы Отечества! – отвечал им удачливый командир «Орфея». – Так что извините господа хорошие, но мне снова пора в море!

Главный подвиг неустрашимого Колтовского был еще впереди!

* * *

Тем временем, выполняя приказ главнокомандующего, наши отряды прикрытия у Шумлы начали демонстративный отход после первой же стычки с турками. Теперь турки в Шумле оказались перед выбором: оставаться в Шумле и оказаться в полном окружении, без всякой надежды на успех или пробиваться всеми силами на Праводы.

– Слава Аллаху! Гяуры сегодня еще менее стойки, чем вчера! – обрадовался завоеватель Мореи великий визир Решид-паша и решительно вывел