Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

тропу, но видела лишь узкие полоски вдоль берега, которые то и дело захлестывали бурные воды. «Это невозможно! Наверное, он помнит дорогу по тем временам, когда вода была ниже». Но, не успев подумать об этом, Надуа поняла, что ошибается. Он знает, что делает. Как всегда.

Пока он медленно вел Мрака вниз по склону, Надуа смотрела на смуглую гладкую кожу на его лопатках. Мышцы там не были такими выпуклыми и огромными, как у Пахаюки, но Странник был силен. Иногда, когда они занимались любовью, он сжимал ее так, что она не в силах была пошевелиться, и подолгу смотрел на нее сверху вниз. Выражение дикого голода в его глазах в такие моменты одновременно пугало и возбуждало ее.

Он был силен и высок ростом. Так высок, что некоторые утверждали, что он не был рожден среди Народа, а был мексиканцем, захваченным в младенчестве. До нее доходили такие слухи. Может быть, теперь она узнает правду — ей предстояло встретиться с Железной Рубашкой, отцом Странника.

Племя Странника, квахади, правило Столбовой равниной. Это были самые свирепые воины среди Народа. Из своей неприступной твердыни они свысока взирали на остальной мир, время от времени срываясь вниз в стремительные набеги вглубь Мексики или на поселения Техаса, а затем вновь исчезая на подвластных им просторах. Они были уверены в своей безопасности, зная, что белые никогда не отважатся вступить на их территорию.

Только одна группа людей регулярно вторгалась на земли квахади. Они звались сиболерос, охотники на бизонов, и происходили из индейцев-пуэбло Новой Мексики. Пуэбло, или анасази, были мирным народом. Каждый год они отправлялись на плато, чтобы добыть мясо для своих семей и на продажу.

Это опасное дело, и не каждый мог с ним справиться. Но те, кто мог, приходили каждый год. Они приводили с собой семьи, женщин и детей, своих собак и быков и привозили неуклюжие деревянные телеги. В этом году охота была удачная, и мужчины и женщины отряда Эль-Манко нагрузили полные телеги полосами вяленого мяса. Сам Эль-Манко, единственной рукой держась для равновесия за высокий борт телеги, босыми ногами уминал мясо в компактную массу. Эль-Манко, Однорукий, по-прежнему распоряжался всем и командовал охотой. В погоне за бизонами он держал поводья в зубах, а одной рукой орудовал копьем с той же ловкостью, что другие двумя. Наконец он вылез из телеги, вытер ноги о траву и пошел распоряжаться отъездом отряда.

В беспорядочном огромном лагере началась суета. Быки принялись протестующе опускать головы, когда мужчины начали сгонять их и впрягать в телеги. Над грудами бизоньих черепов и костей гудели полчища мух. Вонь гниющего мяса сгущалась над лагерем с каждым часом. Женщины забрасывали землей костры, на которых готовили пищу и коптили мясо. Время от времени они отступали, прикрываясь от пепла, искр, дыма и пыли, которые швырял им в лицо поднявшийся ветер.

В отряде было больше сотни мужчин, женщин и детей, полсотни телег, пятьсот быков и ослов и семьдесят пять лошадей, которых нужно было собрать, организовать и построить в походную колонну. Прошло два часа, прежде чем караван, напоминавший кочевой цыганский табор, двинулся в путь. Повсюду щелкали хлысты, раздавались отрывистые команды мужчин и протяжные голоса женщин, звавших своих детей. Быки жалобно ревели, а собаки с лаем бежали по краям колонны.

Караван таких одноосных телег — каррет — не имел ни малейшего шанса пройти незамеченным. Даже если бы их деревянные оси не визжали пронзительно при движении, их всегда можно было выследить по обломкам, которыми был усеян путь. Оба колеса такой телеги вытесывались из цельных бревен и были высотой по грудь взрослому человеку. Они были лишь приблизительно круглыми, а отверстия для оси никогда не располагались точно по центру. Ось из тополя не могла долго выдерживать их вес на неровной каменистой земле, особенно если учесть, что для смазки в этих местах годился только бизоний жир.

Т-образное дышло выворачивало головы быков под неестественным углом. Поэтому, а также из-за огромного веса телег, для перевозки груза животных приходилось впрягать вчетверо больше обычного. Карреты были странным транспортным средством, но за год на них вывозилось мясо десяти-двенадцати тысяч бизонов. Эта добыча была незначительной в сравнении с миллионами животных, пасшихся в прериях, но она обеспечивала пуэбло и близлежащие ранчо Новой Мексики пищей на всю зиму.

Эль-Манко, достигнув головы каравана, повел его на восток. Наблюдая за приближающейся группой команчей, он отметил, что одна из женщин была светловолосой. В этом не было ничего необычного, и, кроме волос, она во всем остальном походила на прочих команчей. Мужчины за спиной Эль-Манко занервничали. С виду они все были грозными ребятами, но на самом деле понимали, что не смогут на равных тягаться с команчами.

К счастью, они не были на равных: в приближавшейся к ним группе насчитывалось всего девять человек, из которых только пятеро были воинами. Поэтому Эль-Манко спокойно ждал. Он уже давно привык не беспокоиться попусту о том, чего не мог изменить. И одной из таких вещей была смерть. Ему было безразлично, как умирать, хотя хотелось все же обойтись без пыток.

Шесть десятков сиболеро, выстроившихся за спиной Эль-Манко, заставили бы задуматься любого противника. Несмотря на жаркое солнце, они были одеты в кожаные штаны и куртки. Их лица скрывались в тени круглых плоских соломенных шляп. Копья были подняты вверх и упирались тупыми концами в кожаные чехлы, а древки удерживались на месте ремнями, привязанными к седельным лукам. Целый лес копейных наконечников покачивался над головами, и каждый из них был украшен длинной лентой из яркой ткани, развевавшейся на ветру. По другую сторону седла всадники везли старые кремневые мушкеты, стволы которых были заткнуты пробкой, также украшенной лентой. Мушкеты на Столбовой равнине были скорее для видимости, чем для боя. Постоянный ветер сносил в сторону искры и сдувал порох, делая оружие почти бесполезным.

Длинные жесткие черные волосы мужчин были собраны в толстые хвосты, смуглые лица мрачны, а пальцы нащупывали четырнадцатидюймовые клинки за поясом. Они больше походили на банду пиратов, застигнутых на берегу возле шлюпок.

— Хесус, помоги Эулалии подогнать телегу с товарами. — Эль-Манко взмахнул правой рукой и тут же услышал визг колес на оси.

Этот звук полностью заглушил скрип седел и шелест лент. Команчи остановились поодаль и принялись совещаться, а начальник каравана терпеливо ждал. Вокруг его лица роились мелкие мошки, они забирались под рубашку и в штанины. Но он не мог позволить себе уронить достоинство, отмахиваясь от мошкары, поэтому лишь проклинал ее вполголоса.