Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

оврага. В один из дней они нашли обильный источник с прозрачной водой на дне неглубокого, заросшего кустарником каньона. Пока они лежали вокруг источника, наслаждаясь прохладной водой, Надуа подкралась к Страннику и вылила целую флягу прямо на его голую спину. Тот вскрикнул, вскочил на ноги, зачерпнул воду ладонями и плеснул ей в лицо. Имя Звезды пришла на помощь подруге, и разгорелась война. Они плескались, пока не вымокли до нитки. Все, кроме Копья. Тот сидел на корточках на краю каньона и смотрел на них с улыбкой, словно любящий отец на расшалившихся детей.

Но чем дольше они ехали по равнине, тем больше тревожилась Надуа, хоть она и ни за что не призналась бы, что ей страшно. Они были уже совсем близко к племени Странника. У прошлого водопоя он набрал несколько охапок зеленых веток и погрузил их на двух запасных мулов. Он собирался развести сигнальный костер. Что ей делать, когда они прибудут в лагерь Железной Рубашки? Как ее там примут, женщину белоглазых? Странник рассказал ей о том, что два года назад умерла его мать. Его сестра вышла замуж и уехала в другое племя. Теперь остался только его отец.

— Мы скоро найдем племя Железной Рубашки?

— Да.

— Какой он?

— Кто?

— Ты знаешь, о ком я, Странник. Не надо со мной играть.

— Тебе не о чем беспокоиться, золотая моя.

— Я просто хочу знать, чего ожидать. Какой человек твой отец?

Странник молча ехал рядом. От повисшей тишины время, казалось, растянулось и затрепетало, словно пляшущие миражи над горизонтом.

— Великий воин, — сказал он наконец.

— Это я слышала. А еще?

— Что еще?

— В человеке есть и другие черты, не только его ловкость в бою.

— Наверное. Но значение имеет только это.

Надуа попробовала зайти с другой стороны:

— Он добрый?

— Добрый? Не знаю. Он обладает огромной силой. Стоит ему дохнуть, и стрелы падают вокруг, словно убитые комары. Он носит железную рубашку, и ни одна пуля не способна поразить его. У него больше ку, чем у любых шести обычных воинов вместе взятых. Я никогда не задумывался, добрый он или нет.

Это было безнадежно. Странник прекрасно разбирался во всем, кроме собственного отца. Или не хотел ей говорить. Было бы вполне в его духе дать ей встретиться с Железной Рубашкой, не рассказав о нем ничего, кроме того, что было известно всем. Даже у костров в ее племени, далеко на юге, о нем рассказывали множество разных историй. Ей предстояло встретиться с Железной Рубашкой и составить о нем собственное мнение.

Ближе к вечеру Странник устроил очередной привал.

— Сегодня вечером будет праздник, — сказал он. — Если хочешь нарядиться, самое время это сделать.

Укрываясь от посторонних глаз за конями, они принялись рыться во вьюках в поисках лучших нарядов. Надуа и Имя Звезды поставили лошадей вплотную друг к другу, чтобы переодеться. Их новые пончо и юбки были плодом коллективного труда — Разбирающая Дом, Черная Птица, Знахарка, Ищущая Добра… Даже Заслоняющая Солнце помогала в работе.

— Мы же не можем отпустить тебя к квахади в таком виде, будто ты из каких-нибудь тонкава! — заявила Знахарка, не выпуская изо рта нити из жил, которую размягчала слюной, при этом не прекращая ловкими пальцами на ощупь разбирать жилу на волокна.

Надуа вынула одежду из специального кожаного чехла и подняла перед собой на секунду, вспоминая тот день, когда женщины помогали ее шить. Потом она чуть встряхнула одеяние, чтобы расправить длинную и густую бахрому, и на нем зазвенели колокольчики. Одевалась она тщательно, но нервно. Подвязала новые леггины к кожаному ремню вокруг талии и закрепила поверх него юбку. Затем она натянула через голову пончо так, чтобы горизонтальная прорезь в нем образовывала высокую и прямую горловину. Наконец она надела мягкие мокасины, богато расшитые бусами, зашнуровав их до середины лодыжки и подвернув украшенную бахромой верхнюю часть.

Имя Звезды, переодеваясь, что-то напевала себе под нос. Как всегда, казалось, будто ее вовсе ничто не беспокоит. Впрочем, это же не она была невесткой Железной Рубашки.

— Сядь на край волокуши, и я расчешу тебе волосы. — Имя Звезды уже закончила переодеваться и теперь стояла с гребнем в руке. Ей нравилось играть с золотистой гривой до пояса, и она часто расчесывала Надуа.

— Хорошо. А я помогу тебе раскрасить лицо.

— Только постарайся, чтобы линии были ровные, — попросила Имя Звезды.

— С чего ты взяла, что они могут быть неровными?

— У тебя руки дрожат.

Надуа крутила в руках круглое серебряное зеркальце — то самое, которое Странник подарил ей в день, когда привел Рассвету сотню лошадей. Она слышала, как стучит сердце, и положила руку на грудь, чтобы успокоить его. Потом подошла к Страннику, чтобы помочь ему заплести волосы в косы и обмотать их мехом выдры, который наделял его способностью быстро бегать.

— Ты собираешься даже дольше, чем я. Уж не нервничаешь ли ты?

— Конечно же нет.

Но еще никогда она не видела, чтобы он так заботился о своей внешности. Чтобы нарисовать черные волчьи круги вокруг глаз, он взял вместо обычного древесного угля чистый графит с гор Чисос, что в четырех сотнях миль к югу. Он тщательно выводил круги, макая пальцы в медвежий жир, а затем в черный порошок. Орлиные перья, отмечавшие его ку, были укреплены тонкими деревянными палочками и прикреплены к пряди волос на макушке. Под ними висел вертикальный ряд из пяти полированных серебряных дисков на ремешке. На шее, на полоске из выдровой шкуры, висело ожерелье из когтей медведя, убитого им в пятнадцать лет. Пушистый хвост выдры свисал вдоль спины.

Но больше всего радовала глаз украшенная бахромой охотничья рубашка, которую Надуа сшила для него этим летом. Рубашка была сшита отлично, и Надуа это знала. А еще она знала, что ни на одном другом мужчине эта рубашка не сидела бы так хорошо. Работа стоила затраченных на нее времени и усилий.

Наконец Странник был готов. Он бросил на нее почти застенчивый взгляд, словно спрашивая одобрения. Она улыбнулась в ответ — он был великолепен.

Было уже далеко за полдень, когда перед ними вдруг распахнулся зев каньона, о существовании которого Надуа не догадалась бы даже с расстояния в милю. Странник остановился на краю, чтобы развести костер и положить на него зеленые ветви, которые дают столб черного дыма, означавший «Внимание!» Позади раскинулась равнина, напоминавшая поверхность пожелтевшего пруда. В шести сотнях футов под ногами лежало дно каньона Пало-Дуро.

Каньон представлял собой сказочное сочетание извилистых долин, темно-зеленых можжевельников и вытесанных ветром