Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

приготовить завтрак, набрать валежника, обиходить лошадей, упаковать вяленое мясо, привезенное накануне, прокоптить выдубенные ею шкуры и насобирать трав. А еще нужно было закончить раскрашенное одеяло для Странника и рубашку для его отца. Да и мокасины постоянно требовали ремонта.

А еще надо было сходить в гости и обменяться новостями. И сварить краски. Становилось все труднее выбираться с Именем Звезды для долгих ленивых верховых прогулок или тренировок в стрельбе из лука. А еще Странник обещал научить ее стрелять из карабина. Но боеприпасов было не достать, и для тренировок их было совсем мало. Конечно, Надуа все равно не любила ружья — от их грохота закладывало уши. К тому же при выстреле они больно били в плечо, а сгорающий порох обжигал лицо. Но она все равно упрямо старалась научиться.

Надуа не заметила, как начала напевать себе под нос утреннюю песнь Копья. Ее простая мелодия засела у нее в голове и теперь незаметно вырвалась наружу. Осознав это, она остановилась и испуганно оглянулась. Магические песни человека были его собственностью и считались священными. Их можно было подарить или продать, но нельзя было брать без спроса.

Бизонья Моча со своими воинами приехал на Столбовую равнину, чтобы говорить с вождями, собравшимися в типи совета Железной Рубашки.

— Белые повсюду. Они роятся, точно мошкара. А старые вожди пенатека — Пахаюка, Старый Филин, Санта-Ана и Санако — встречаются с ними и соглашаются с их требованиями. Мужество молодых воинов пожирает виски, который привозят белые торговцы. Прошлой осенью, как уехал Странник, к нам прибыли три техасца. Они пригласили вождей пенатека для сладких речей с другими коварными трусами. Они хотели, чтобы мы пришли в их город и снова дали перебить себя, будто беззащитных оленей. — От гнева Бизонья Моча едва не жевал трубку. — Мы с Наконечником хотели убить их на месте. Или привязать их в центре деревни и отдать на расправу женщинам. У техасцев нет чести. Они заманили нас на переговоры, а потом напали. А теперь ожидают, что мы снова покорно явимся к ним. Мы обсуждали целый день, идти или не идти на переговоры, убить послов или пощадить. Целый день! А Пахаюка молчал все это время и высказался только в конце. «Честь этих людей и честь техасцев меня не касается, — сказал он. — Но меня касается честь моя и честь Ос. Техасцы — не Народ, и они не понимают наших обычаев. Я не опозорю себя кровью людей, пришедших ко мне под флагом перемирия. Их кровь того не стоит. Кровь всех техасцев того не стоит. Потому что после их смерти мне все равно придется жить со своим позором. Им не причинят вреда, пока они под моей защитой. Любой, кто хочет причинить им вред, должен сначала сразиться со мной. Сувате, вот и все».

Что мы могли возразить? После того как Пахаюка и Старый Филин согласились встретиться с ними, пришлось их отпустить. Месяц назад вожди обменялись сладкими речами с Сэмом Хьюстоном. Они согласились допустить торговые фактории. Они согласились прекратить набеги. Прекратить набеги! Почему бы техасцам сразу не попросить нас прекратить дышать?! Воин, не побывавший в набеге, не может зваться воином! И, как обычно, техасцы отказались установить границы для себя. Они не гарантируют нам наши земли и не обещают наказать тех, кто вредит нам. Поэтому мы, кому на юге больше жизни нет, приехали сюда. Квахади никогда не покорятся. Они никогда не позволят белым устраивать торговые фактории и травить молодежь глупой водой. И они никогда не прекратят набеги.

Трубка перешла к Страннику, и он задумчиво сделал глубокую затяжку, потом встал и поправил накидку в знак того, что будет говорить следующим: он обернул ее вокруг груди и перекинул через левую руку, оставляя плечи неприкрытыми. Потом он торжественно перечислил боевые заслуги Пахаюки, Санта-Аны, Старого Филина и Санако. Он рассказал об их ку и отваге, об их мудрости и верности. Также рассказал историю пенатека и их храбрости, а потом заговорил о белых:

— Пенатека всегда жили на землях, которые хотели захватить белые. На удобных землях, где много лесов, дичи и воды. Сто лет назад испанцы пытались отнять эти земли, но пенатека сразились с ними и победили. Их воины бесстрашно врывались в испанские города среди бела дня и брали все, что хотели. Но техасцы не такие. Они плодятся как кролики, как рыба в ручьях, как москиты в болотах. Их жилища полны детей, а с востока едут все новые и новые люди. Они везут с собой болезни, смерть и глупую воду. А еще они везут ружья. Если мы хотим их прогнать, нам нужны ружья, как у них. А еще порох и боеприпасы. Я поведу отряд на юг, чтобы добыть оружие. Мы будем совершать набеги, пока у каждого воина квахади не будет по ружью. Мы станем совершать набеги, пока белые не окажутся разбиты и не покинут наши земли навеки.

Следующим выступил Железная Рубашка:

— Мой сын говорит мудро, когда требует продолжать набеги. Но я не согласен, что ружья решают дело. Наши луки лучше ружей белых. Они стреляют быстрее и не требуют ни пороха, ни пуль. Если сломается лук, мы всегда можем сделать новый. Если сломается ружье, оно станет бесполезным. Луки не дают осечек, не взрываются, не дают задержек при выстреле, не ржавеют и не заклинивают. Они не ранят и не оглушают стрелка. Пока белые останавливаются для перезарядки, мы можем засыпать их градом стрел. Мы должны добывать оружие белых при любой возможности — пусть лучше оно будет у нас, чем у них. Но мы не должны полагаться на него. Мы не должны полагаться на оружие, которое не изготавливаем сами. Поступив так, мы будем так же глупы, как и те, кто полагается на виски белых для храбрости.

Весь оставшийся день воины обсуждали набег, предложенный Странником. Все это время лицо Странника оставалось бесстрастным. Если он и был зол на отца за то, что тот выступил против, то никак это не показывал. В типи совета не место для проявления гнева. В гневе нет достоинства, а сохранение достоинства совета было куда важнее личных склок и обид.

Но когда он вечером вернулся к своему типи, Надуа сразу поняла, что он просто кипит от гнева. Молча подав ему похлебку, она ждала, пока Странник заговорит сам. И он наконец заговорил тихим, спокойным, грозным голосом:

— Будет набег. Я поведу отряд, но, скорее всего, пойдет несколько отрядов. Бизонья Моча отправляется