Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

Если, конечно, это и в самом деле были команчи. Это могли оказаться и кайова, но скорее всего — нет. Ему хотелось на это надеяться. Кайова были союзниками команчей, но между ними и жителями Новой Мексики не было даже того хрупкого мира, который держался с команчами вот уже более шестидесяти лет.

Вдруг небольшой отряд пришпорил коней и поскакал к выжидающим сиболеро. Впереди бок о бок скакали самый высокий из воинов и златовласая женщина. Эль-Манко один выехал им навстречу и услышал за спиной голос Анибаля:

— Матерь Божья! Вот это женщина! Интересно, вождь согласится ее продать?

— Малыш, — ответил Хесус, — да тебе за всю жизнь столь ко лошадей не набрать.

Команчи устремились к Эль-Манко, словно собираясь затоптать его, но тот медленно поднял вверх руку. Повернув ее ладонью к приближающимся всадникам, он несколько раз неспешно двинул ею вперед и назад, давая сигнал остановиться. Если бы они этого не сделали, это означало бы враждебные намерения. Кони индейцев остановились почти на расстоянии броска копья и нервно приплясывали на месте. Эль-Манко по-прежнему не опускал руку, однако теперь сделал ладонью движение справа налево и в обратную сторону. «Я вас не знаю, — говорил его жест. — Кто вы?»

Высокий стройный воин, держа предплечье на уровне талии, показал ладонью извивающееся движение назад, вокруг себя. Эль-Манко облегченно выдохнул. Это были Вернувшиеся Змеи. Индейцы-юта называли их ко-мат, Те-Кто-Всегда-Против-Нас. Команчи. Опасные, но все же лучше, чем кайова. Они мало походили на передовой дозор боевого отряда. Слишком уж много при них имелось вещей. Это были молодые семьи, решившие куда-то переехать.

Эль-Манко поднял правую руку повыше и покачал культей левой руки.

Вы друзья? — спросил он, стараясь как можно отчетливее показать знак одной рукой.

Воин высоко поднял ладони и сцепил указательные пальцы: HP Да, мы друзья.

Потом он поехал вперед, чтобы забрать дары, которые считал своими по праву. Дары… Дань… Взятка… Одно и то же, как ни назови. Этот обычай установил хитроумный испанский вице-король еще в тысяча семьсот восемьдесят шестом году, и с тех пор никто его не оспаривал. Когда впервые вышел приказ откупиться от диких налетчиков с востока, команчи пытались отвечать подарком на подарок, как требовал их обычай. Но их заверили, что в этом нет нужды. С годами команчи начали высокомерно принимать подношения как должное.

Телегу развернули, и Эулалия смогла увидеть мужа. Она сидела на краю телеги, покачивая короткими пухлыми ногами. Наблюдая за беседой на языке жестов, она шептала про себя молитву, которую читали над каждым ребенком, когда давали ему имя:

Пусть в жизни твоей не будет болезней.

Пусть у тебя в изобилии будут еда и прочее добро.

Да будет тебе дано прожить под солнцем до старости

И умереть во сне без боли.

Неужели на этот раз Эль-Манко убьют? Они так непредсказуемы! Кто знает… Черная шаль укрывала лицо Эулалии от солнца и скрывала ее страх. Позади нее, на дне телеги, были свалены плоские круглые золотистые хлебные ковриги. Она потратила немало часов, перемалывая зерно для них на каменной зернотерке-метате. Естественно, в муке оказывалась и каменная крошка. Даже поговорка ходила — «каждый человек за свою жизнь съедает метате». Но команчам этот хлеб нравился. Он был важным товаром. Впрочем, сегодня речь шла не о торговле: хлеб отдадут в уплату за безопасный проезд через Льяно-Эстакадо.

Она знала, что команчи считают их нарушителями. Но анасази, Древние, охотились здесь на бизонов еще в те времена, когда Вернувшиеся Змеи жили в горах далеко на севере. Еще до того, как эти коротконогие горцы спустились на равнину, таща пожитки на собственных плечах или на волокушах, запряженных собаками. Еще до того, как они угнали первую лошадь и стали грозой для всех окружающих.

Теперь анасази приходилось платить хлебом и сахаром, мукой и кофе за то, что им когда-то принадлежало. Так же, как приходилось платить налоги за принадлежавшую им землю. Эулалия мечтала о том, чтобы им оставалось больше после уплаты всех податей, налогов и десятины. Их обирают испанцы, их обирают команчи, их обирают священники. Особенно священники. Глядя на добродушные лица женщины и ее мужа, трудно было заметить тот гнев, который заставлял анасази восставать каждую сотню лет и убивать притеснителей, когда у них начинали отбирать слишком много.

Эулалия собрала столько хлебов, сколько могла унести, и спустилась с телеги, чтобы передать их мужу. Тот в свою очередь торжественно вручил их молодому вождю и его свите.

Глава 37

Едва они отъехали от каравана охотников на бизонов, как до Надуа вновь донесся шум тронувшихся в путь каррет — громкое мычание быков и заунывный вой пяти десятков тележных осей, словно кто-то огромный скреб ногтями по грифельной доске. Надуа с удовольствием отщипывала по кусочку от ковриги, радуясь тому, что она была одной из Народа, а не из сиболеро, тащившихся по равнине со скоростью улитки.

— Вкуснятина! — Она помахала хлебом Страннику. — А если теплый, да еще с медом…

Имя Звезды и Глубокая Вода скакали легким галопом, чтобы не отставать от парочки, ехавшей бок о бок. Новая женщина Испанца и последняя зазноба Большого Лука ехали отдельно, болтая между собой и присматривая за вьючными животными. Копье, глашатай Ос, тоже решил поехать с остальными. Он был, как обычно, отстраненным и погруженным в свои мысли и весь день что-то напевал себе под нос. Надуа как-то спросила, зачем он отправился с ними. Копье посмотрел на нее так, словно вопрос его очень удивил:

— Повидать мир. Зачем же еще?

Она знала, что другого ответа, скорее всего, не получит.

Имя Звезды оглянулась через плечо на грубые неуклюжие телеги, исчезавшие одна за другой в облаке пыли. Перед путниками чуть в стороне тянулась в траве широкая борозда, оставленная тяжелыми деревянными колесами и сотнями тягловых животных.

— Их след ни с чем не спутаешь, верно? — сказала Имя Звезды.

— Когда их так много — да, — ответил Странник. — Они не всегда приходят такими большими отрядами.

Надуа оглядела необъятные просторы совершенно ровной местности, окружавшей их. Короткая курчавая пожелтевшая трава придавала той вид скошенного луга, который тянулся до самого горизонта.

— А как здесь выследить небольшой отряд? — спросила она.

Странник развернул Мрака в ту сторону, откуда они приехали. Его примеру последовали остальные. Вместе с Глубокой Водой он молча ждал,