Призрачные воины - Лючия Сен-Клер Робсон

Рафи задумался, на что намекал рассказчик своей байкой. Может, Расплющенный Член попытался овладеть некой женщиной и в итоге пострадал? Что ж, если это правда, получается, бедолага мучается до сих пор.

Рафи усмехнулся, вспомнив апачское прозвище Клама — Мягкая Висячая Шляпа. Пожалуй, Джону повезло, что ему не дали кличку Мягкий Висячий Член.

* * *

Джеронимо сидел у костра и с аппетитом поглощал тушеную оленину с бобами, одновременно любуясь видом на стойбище своего сводного брата Веселого. Больше всего внимание Джеронимо привлекала четырнадцатилетняя дочь Колченого Очень Красивая, которая приехала навестить жену Веселого. Очень Красивая кидала на Джеронимо взгляды поверх пламени, ранившие сердце воина, подобно острым стрелам, которые, вонзившись в цель, еще некоторое время дрожат, трепеща оперением.

Гонец прибыл на закате. Он сообщил, что Мягкая Висячая Шляпа прибыл в Теплые Ключи. С ним лишь его ручные псы из Белогорья. Со слов гонца, Мягкая Висячая Шляпа повелевал Джеронимо и его отряду прибыть к завтрашнему дню к Бюро по делам индейцев, чтобы держать там совет.

Когда гонец уехал, Джеронимо с усмешкой произнес, что предпочитает войну пустым разговорам, но тут к нему обратился Веселый, которому в голову пришла занятная мысль.

* * *

Бюро по делам индейцев Теплых Ключей располагалось в покрытой пылью долине, со всех сторон окруженной холмами. Когда к зданию подъехали Джеронимо, Веселый, его младший брат Ресница, Старый Жирдяй и прочие воины, еще даже не начало светать.

Хотя зрителей вокруг не наблюдалось, все бойцы надели лучшие мокасины, украшенные бисером, боевые шлемы из перьев и амулеты, нанесли краску на лица. Они собирались грабить, а не вести беседы. Мягкая Висячая Шляпа надолго запомнит их.

Джеронимо и его тридцать воинов миновали залитый лунным светом плац. Легкий ветерок трепал перья шлемов. Стояла тишина, которую нарушали лишь едва слышный звук шагов и хрипловатое дыхание Старого Жирдяя.

Джеронимо с отрядом собрались у входа в склад. Ресница смазал маслом ржавые петли двухстворчатых дверей, чтобы они не скрипели. Веселый обернул одеялом металлическую задвижку, чтобы та не лязгала. Джеронимо едва заметно улыбнулся. Он возьмет на складе все, что захочет, и успеет скрыться, прежде чем бледнолицые заподозрят неладное.

Веселый и Ресница открыли двери, и отряд было собрался войти, но изнутри склада раздалось громкое щелканье затворов. Воины попятились обратно на плац, собираясь пуститься наутек, но не успели. Из черной утробы склада вылетело с сотню койотов Белогорья, прислужников Мягкой Висячей Шляпы, которые в мгновение ока окружили отряд.

— Не спускайте с них глаз, ребята, — распорядился Рафи, после чего принялся звать Клама. Бойцы Джеронимо являли собой забавное зрелище. Судя по выражению их лиц, одни апачи были готовы сражаться, другие — пуститься наутек, а третьи — и то и другое. Рафи вспомнилось, как он в детстве мальчишкой закрыл в кладовке под полом крысу. Он слышал, как она мечется где-то там внизу, но при этом понятия не имел, что ему теперь с ней делать.

Черт, как же все-таки повезло Кламу. Банда, бесчинствовавшая по обеим сторонам границы на территории площадью несколько сотен тысяч квадратных километров, в полном составе угодила в ловушку. Впрочем, изначально план был иной. Клам собирался заманить сюда Джеронимо с его отрядом, предложив переговоры, а когда они начнутся, дать знак воинам Белогорья, которые спрячутся на складе, расположенном напротив штаб-квартиры бюро.

На крыльцо выбежал Клам, заправляя на ходу рубаху и нахлобучивая шляпу, изгибы широких полей которой напоминали окружающие здание холмы. Возможно, Клам носил ее, чтобы казаться выше, но эффект получался обратным.

Агент по делам индейцев не стал тратить время понапрасну.

— Если вы прислушаетесь к моим словам, никто не причинит вам вреда! — прокричал он.

Джеронимо расхохотался, скривился и выгнул грудь колесом. Все это он проделал одновременно. Индеец надувался индюком ничуть не хуже Клама.

— Если скажешь что-нибудь толковое, то и тебе никто не причинит вреда! — прокричал апач в ответ.

Клам пропустил его выпад мимо ушей.

— Отправляйся со своим отрядом на кузню.

Джеронимо стиснул винчестер. Он знал, чего хочет Клам. Апач видел, как синемундирников-отступников заковывают в цепи, словно диких мулов, после чего надолго запирают в доме. Сперва индеец собирался пристрелить бледнолицего нахала, но потом осознал, насколько уступают его бойцы противнику числом и вооружением.

— Энжу. — Джеронимо принял расслабленную позу.

Ни один толковый воин не пойдет на смерть, когда есть шанс сохранить себе жизнь, чтобы в будущем отомстить врагу. А уж Джеронимо отомстит: это столь же верно, как и то, что солнце каждый день встает на востоке.

Апач спокойно стоял, пока полиция собирала оружие его отряда. Затем Джеронимо вместе с воинами отвели к кузне, где сковали по рукам и ногам, после чего подвели к загону со стенами, сплетенными из колючих ветвей мескитового дерева.

— Но самое мулос, — процедил сквозь зубы Джеронимо. — Но сомос ганадо. Мы не мулы. Мы не скот. — Позвякивая кандалами, он со своими бойцами вошел в загон.

Джон Клам, стоявший на крыльце Бюро по делам индейцев, скрестил руки и принял столь знакомую Рафи торжествующую позу. На этот раз у него имелись все основания задирать нос.

— Сегодня мы положим конец преступлениям этих мерзавцев. — С лица Клама не сходила довольная улыбка. — А еще я загляну к Викторио и Локо. Скажу, чтобы тоже перебирались вместе с соплеменниками в Сан-Карлос. Выступаем, как только подтянется кавалерия.

— Но они же не отступники. Они хранят мир, — возразил Рафи.

— Пришел новый приказ. Мне предстоит доставить в резервацию племя Теплых Ключей. А уж совершают они набеги или нет, теперь без разницы.

Может, он и не врал насчет приказа. Политика двуличия и обмана являлась визитной карточкой министерства внутренних дел. Впрочем, Джона Клама все устраивало. Вместо того чтобы раскидывать апачей по нескольким резервациям, которые власти называли «откормочными пунктами», он намеревался собрать всех в одном лагере, находящемся под его управлением.

— Но племя Теплых Ключей уже посеяло зерно. Кукуруза поднялась почти до пояса. — В памяти Рафи возник образ улыбающейся Лозен, которая, раскинув руки, стоит на фоне поля, будто предлагая ему полюбоваться урожаем.

Клам нетерпеливо отмахнулся:

— Кукурузу мы им сами выдадим. Один подрядчик в Централ-сити готов выкупить весь их урожай, когда он созреет. На вырученные средства я куплю племени Теплых Ключей все, что нужно индейцам.

Качая головой, Рафи двинулся прочь. Издавна, когда кукуруза вступала в пору созревания, настоящей бедой для индейцев становилось воронье. Теперь же зерно с полей апачей дочиста соберут стервятники в сюртуках.

ГЛАВА 51

В ЕДИНСТВЕ — СЛАБОСТЬ