Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

Управлением Мюнхенской епархии он был оставлен в Дахау как священник. В 1960 году Леонарда Рота епархия освободила от должности священника Дахау только за то, что он беспощадно обвинял западногерманских господ, покровительствующих фашизму. Уж слишком много он говорил о прошлом концлагеря Дахау и предостерегал людей, разоблачая Оберлендера, Глобке и иже с ними. К тому же он требовал постройки памятника в память сотням тысяч жертв концлагеря…

Людям, перенесшим все ужасы концлагеря Дахау, этого никогда не забыть. И казалось, человек и хотел бы это забыть, но оно само собой напоминается. Скоро после возвращения на Родину и проходя медицинский осмотр, что-то рентгенолог больше обычного задержался у экрана. Включив свет, он начал задавать вопросы, касающиеся моего прошлого, а потом в вежливой беседе сообщил мне, что у меня туберкулез, и притом в острой форме. Последствия концлагеря начали сказываться. Однако при помощи советского государства мне удалось избавиться от тяжелой болезни. Бесплатное лечение, а также частые поездки в санаторий помогли мне быстро восстановить силы.

29 апреля 1960 года для меня был днем необычным. В этот день я услышал голос по телефону своего бывшего друга по концлагерю тов. Похмана Владимира из Чехословакии, с которым я имею переписку. И хотя мы говорили на разных языках, но разговор был об одном – надо идти всем вместе рука об руку, чтобы наши дети жили в труде и веселье, чтобы Дахау больше не повторился.

Казей П. С.

Брестская обл., г. Пружаны

Опубл.: Война глазами детей. Свидетельства очевидцев.

М., 2011. С. 135–143.

№ 101

Благодарю за спасение

Хочу вам рассказать одну историю и прошу помочь разыскать бывшего советского воина-патриота.

Так сложилась моя судьба, что не был за это время ни разу в местах, где родился и вырос: в селе Счастливое Александрийского района Кировоградской области.

А 31 марта 1965 г. я поехал хоронить свою сестру туда. Сестра моя была неграмотная старушка 67 лет. Как бывшая батрачка и первый инициатор колхоза в 30-х годах, она пронесла свято честь советской женщины.

Когда я развернул аккуратно свернутые в трубочку ее бумажки, что она бережно сохраняла, я нашел билет члена комитета бедноты, в котором она когда-то состояла, и письмо на ее адрес со штампом полевой почты: осмотрено цензурой 19 740, датированное: 16/XII—45 года, г. Москва.

Вот его содержание:

«Добрый день многоуважаемая Елизавета Сергеевна!

С приветом к Вам и массой наилучших пожеланий в Вашей жизни и здоровья. Ваш бывший “квартирант” во время немецкой оккупации “Петро Власенко”, в настоящем Николай Спиридонов. В то время, когда я ушел от Вас, обитал в лесах Киевской области в партизанском отряде, потом попал в армию, воевал по данный момент, прошел с боями Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию, а сейчас вот несколько дней, как демобилизовался и нахожусь дома. И решил хотя бы письменно поблагодарить Вас за оказанный мне приют в трудную для меня минуту. Как будет возможно приехать или проезжать мимо, то постараюсь навестить и отблагодарить лично.

Николай Спиридонов».

Когда я стал расспрашивать соседей, они мне рассказали следующее: во время войны молодой советский воин попал в плен к немцам, бежал и скрывался у этой колхозницы – моей сестры. Он с ее помощью вырыл в сенях яму и там находился, иногда она его прятала в сундуке. Кто-то донес немцам и полиции. Они делали обыск, но не нашли. Тогда этот «Петро Власенко» ушел неизвестно куда.

Помогите, пожалуйста, найти этого молодого человека, пусть расскажет о своей судьбе на страницах вашей газеты. И свяжите его со мной. Я хочу подробно знать, как помогала ему моя сестра в трудную для него минуту.

Колесник А. С.

14 апреля 1965 г. гор. Збраж, Тернопольская обл.

Ф. М-98. Оп. 3. Д. 31. Л. 21–21 об.

№ 102

Друзья встречаются

Шел 1942 год. Полчища фашистских войск продвигались вперед. В мае они заняли ст. Н(ижняя) Касторная, где и образовали смертельный лагерь военнопленных.

Каждый день сюда подъезжали грузовые немецкие машины, привозившие раненых советских людей, и, как собак, сбрасывали их за колючую проволоку.

Девушка лет двадцати, в обтрепанной, грязной одежде подходила к оставленным на снегу людям и на себе тащила их в грязные, холодные бараки…

Тоня (так звали девушку) всеми силами старалась спасать советских людей, вырывать их из рук смерти. Ей помогала уже пожилая женщина, Анна Ивановна, которая собирала и готовила пищу для военнопленных. Часто можно было видеть Тоню и Анну Ивановну, ходящих по ближним деревням с котомкой в руках, собирающих куски хлеба, картошку – все, что можно есть… И люди не жалели ничего, делили пополам последний кусок хлеба, отрывая от себя и детей, спасая своих людей.

В один из холодных осенних дней Тоня подобрала и перетащила в бараки более 40 человек, попавших в плен. Среди них был летчик. Когда она подняла его, он находился в бессознательном состоянии. Кисть левой руки была отрезана; он потерял много крови…

Тоня притащила его в барак и сразу же постаралась остановить кровотечение. Вскоре летчик открыл глаза и попросил: «Пить…» В ведре осталось немного воды (ее тоже очень трудно было достать). Взяв маленькую ложечку, Тоня начала поить его. Летчик бредил…

Всю ночь, не смыкая глаз, провела девушка у его изголовья, надеясь спасти ему жизнь. И это ей удалось!

Скоро он пришел в себя, и она узнала, что зовут его Ваня, Ваня-летчик (так прозвала она его). Он был сбит немцами в районе Землянки. И когда, надеясь не попасть в руки фашистов, выбросился с парашютом, потерял сознание и был захвачен немцами в плен. Потом его пытали. Дальше все спуталось в голове, и он не помнил, как попал сюда…

Утром Тоня вновь пошла на поиски продуктов. Вернувшись, она вместе со всеми поела приготовленной Анной Ивановной баланды и затем сделала общий обход.

Многих, как всегда, пришлось вытаскивать мертвыми. Та же картина и в тифозных бараках. Люди в бреду метаются по холодному полу, грязные, оборванные, полуголодные, что-то бессвязно кричат, кого-то зовут… Кто умирает в памяти, тот и перед смертью верит в победу нашего народа. Некоторые, разрезая свои руки, кровью пишут на стенах: «Мы победим!..», «Победа за нами!» Дальше ставят свои подписи и, обессиленно упав, с последним словом «Родина» – умирают.

Тоня уже привыкла ко всему. Месяцы, проведенные в лагере смерти, сделали ее стойкой, мужественной, непримиримой к врагам, ненавидящей их. Она верила, что