Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

еда уже почти была готова, пришел Найденыш. Змеиный укус на ноге мальчишки заживал быстро, но еще быстрее малыш приспосабливался к жизни среди Народа. Казалось, ему нравится заниматься табуном Странника. Он только что вернулся с пастбища, где поил коней и проверял их привязи. Наклонившись над плечом Странника и чуть приподняв край одеяла, он посмотрел на лицо младенца.

— Похож на отца, — сказал он с серьезным видом.

Найденыш за зиму научился языку Народа, но говорил на нем с легким мексиканским акцентом. На смену его поношенной одежде пришли набедренная повязка и мокасины.

— Садись, — сказала Надуа, взмахнув черпаком.

Странник отыскал мешочек с тертой сухой трухой тополя. Он присыпал ею зад младенца, завернул спящего ребенка в одеяло из кроличьих шкурок и осторожно уложил его в жесткую колыбель из сыромятной кожи. С одного конца она была стянута шнурками, что придавало ей коническую форму. Такая конструкция должна была ночью защищать младенца, лежащего между родителями.

Особых церемоний для первого показа ребенка отцу не существовало, да и отцы Обычно не уделяли много внимания уходу за младенцем и его начальному обучению. Но Странник без единого слова показал свои чувства к новорожденному сыну. Он больше никогда не будет исполнять обязанности матери, но то, что он сделал это однажды, сказало Надуа о многом.

Она подала ему и Найденышу горячее мясо и села между ними, чтобы поесть. На мгновение она задумалась — существует ли сейчас на свете кто-нибудь счастливее нее?

Глава 41

Странник и Надуа лежали вдвоем посреди огненного моря: весь луг пылал сплошным ковром ярко-оранжевых маргариток. Их аромат перебивал все прочие запахи. Она повернулась на бок, положив голову на его плечо и обняв его рукой; их голые ноги переплелись. Рядом с ними к сливовому кусту была прислонена колыбелька их месячного сына. Малыш выглядывал из-под многослойных пеленок, и его большие блестящие глаза, казалось, внимательно изучали все вокруг. Особенно его интересовали птицы, порхавшие над ним и певшие в соседних кустах. Рядом, положив морду на лапы, пристроилась Собака. Она, как всегда, охраняла младенца.

Надуа закрыла глаза и стала глубоко дышать. Аромат цветов был так сладок, что у нее слегка закружилась голова. Она попыталась отделить запахи друг от друга. Проще всего было с яркими оранжевыми цветами. Их было множество, и их запах был очень силен. Эти маргаритки словно прикидывались гардениями. У пушистых красных шариков на лианах тоже был свой особый запах, напоминавший розы. Но остальные — примулы, васильки, клеомы и шпорники, выросшие высотой до пояса, — смешивались в один пьянящий коктейль. Надуа оставила попытки различить их по запаху.

— Куана. Мы назовем его Куана, — пробормотала она, уткнувшись лицом в теплую кожу Странника.

— Куана, Ароматный. — Он попробовал произнести имя вслух. — Если ты хочешь, то пусть так его и зовут.

Такое имя было необычным для мальчика, но Странник не стал спорить с ее решением. В глубине души он чувствовал, что его жена тоже владеет магией и что когда-нибудь она станет такой же умелой целительницей, как Знахарка, и уважаемым шаманом, как Изнашивающая Мокасины. Если она хочет сама назвать ребенка, он откажется от обычной церемонии получения имени. Странник вдыхал аромат ее волос, запах трав, цветов и солнца; гладил длинные золотые пряди, расчесывая их пальцами. Проведя рукой по изгибу ее бедра, он подцепил край задравшегося платья, подтянул его еще выше и запустил руку под подол. Он погладил упругое бедро, нежно перевернул ее на спину и склонился над ней.

— У тебя кожа такая же гладкая и приятная на ощупь, как брюшко змеи, погревшейся на камне под солнцем.

Он задрал ей платье почти до талии и стал рассматривать вьющиеся золотые волосы между ее ног. Они всегда его завораживали. Он поиграл с золотистыми завитками, накручивая их на пальцы. Потом кончиками пальцев провел по внутренней стороне ее бедра. Она лежала тихо, полностью погрузившись в ощущения от его прикосновений, заставлявших содрогаться все ее тело.

— Мой волк… Мой одинокий волк… — пробормотала она.

Она протянула руки и привлекла его к себе, прижавшись губами к его губам. Как и золотые волосы между ног, поцелуй все еще был для Странника чем-то необычным, но ему это стало нравиться. Пока они целовались, он не прекращал ласкать ее. Ее язык исследовал его губы, его зубы, его рот. Она, извиваясь и постанывая в его объятиях, распустила набедренную повязку и принялась ласкать его в ответ.

Мимо кустов, в которых они укрывались, пронесся верхом Найденыш с бандой мальчишек, но Страннику и Надуа больше не было дела до того, заметили их или нет. Закончив, они остались лежать в объятиях друг друга, полусонные и умиротворенные. Надуа уже начала засыпать, когда до них долетело пронзительное ржание с пастбища.

— Это Мрак!

— Знаю. — Надуа вскочила и подхватила колыбельку. — Но на сигнал об опасности не похоже.

Она повесила колыбельку за спину и подтянула ремешки. Странник подобрал лук и колчан, и они побежали через невысокий холм к руслу реки, у которого паслись лошади. Когда Надуа с Куаной и Собакой прибежали на место, Странник уже освобождал от плаценты мокрого и неуклюжего жеребенка и обтирал жидкость с его ноздрей. Ветер еще лежала на боку, а Мрак беспокойно бегал неподалеку. Он подошел поближе, обнюхал сына и стал вылизывать его.

— А ты не спешил, верно? — Странник приподнял одну из длинных тонких ножек жеребенка. Мальчик. Вороной, как и его отец.

Пока они рассматривали жеребенка, из-под хвоста Ветра показалась еще одна плацента — багровая, гладкая и блестящая.

— Двойня!

Надуа пнула кривой ствол поваленного можжевельника, чтобы распугать прятавшихся там скорпионов. Потом она села, пристроила колыбельку Куаны между коленями и посмотрела на кобылу.

— То-то мне показалось, что я насчитала больше четырех ног. И живот у нее был огромным.

Второй жеребенок, кобылка, еще выбирался из оболочки, а первый уже покачивал крупной головой на тонкой шее, стараясь отвернуться от яркого солнца. Он был совершенно мокрым и даже на теплом весеннем воздухе дрожал от холода. Ветер и Мрак принялись вылизывать жеребят, массируя их языками и передавая им свой запах.

Странник и Надуа смотрели на них. Через полчаса жеребята уже должны встать на ноги. Люди хотели убедиться, что с ними обоими все в порядке. Жеребчик подтянул неловкие ноги и попытался подняться. Передние ноги разъехались в стороны, а задние подогнулись. Чуть полежав и собравшись с духом, он решился на вторую попытку.

— Он заменит Мрака, — проговорил Странник, внимательно разглядывая жеребенка. — Он сумеет.

— Мрак может