Верхом на ветре - Лючия Сен-Клер Робсон

Странник рассмеялся.

— В самом деле! Целый табун повсюду следовал за уткой. Эти замечательные животные похожи на женщин: упрямые, верные, глупые. Совсем как они! Чино! Всыпь палок этому чертову мулу! — Хосе властным жестом указал на животное костяной рукоятью своего хлыста. — Вон тому! Как следует!

Он снова обернулся к Страннику:

— Но, как и женщины, они становятся избалованными, ленивыми, если не колотить их время от времени. Мои люди готовы ехать.

Тафойя протянул жилистую правую руку, и Странник обхватил ее чуть ниже локтя. Тафойя ответил тем же и по обычаю команчеро левой рукой хлопнул его по плечу. Потом, привстав на цыпочки, он сграбастал Странника в объятия, приложившись к его щекам сначала одной щекой, потом другой.

— Когда мы снова увидимся, Хо-сей?

— В это же время на будущий год, amigo. — Он задумчиво осмотрел окружающие утесы. — И на будущий год я устрою там, на скале, небольшую пещеру. Сделаю в ней кладовку с решетками на окнах и навесом. Так мои товары будут защищены от дождя и, скажем, от койотов. И тогда я смогу торговать с другими племенами. И не забудь, что я говорил про лошадей, мулов и скот, jefe[19]. Угони побольше скота. Если приведешь скот, я привезу тебе оружие.

— Не просто оружие — многозарядное оружие.

— Я понял, дружище. Да хранят тебя Господь, Святая Дева и угодники! — крикнул Тафойя и сорвался вслед за своим пестрым караваном, на прощание взмахнув рукой и изобразив что-то, отдаленно напоминающее крест.

Странник поехал искать Надуа. Она вместе с Найденышем как раз нагружала последнего вьючного мула. Гнутые деревянные рамы вьючного седла сидели на кожаных подкладках так плотно, что подпруга даже не требовалась. Найденыш передавал Надуа вещи, а она плотно крепила их к седлу. В четыре руки работа у них спорилась. Весь процесс переезда был отработан до мелочей. Они знали, как лучше всего разместить во вьюках любую мелочь.

Копье медленно вел коня через лагерь, выкрикивая походные распоряжения. Странник был так занят разговорами с Тафойей и другими торговцами, что даже не успел сказать Надуа, куда они направляются. Теперь он ехал рядом с ней во главе колонны, покидавшей Кэш-Крик. Она, как обычно, везла его копье и щит.

— Копье говорит, мы едем к Пиз-Ривер, — сказала она.

— Да. Думаю, там мы будем охотиться этой осенью. Эти места находятся между землями квахади и тенава. И там есть бизоны.

— Там красиво.

— Значит, ты согласна?

— Конечно! С чего бы мне не соглашаться?

— Вдруг тебе хочется в другое место, получше.

— Нет. Мне везде хорошо, если ты со мной. Да и я, наверное, повидала уже все места от Симаррона до Мексики.

— Наверное, все дело в том, что я люблю странствовать, — улыбнулся он. — Ноу меня есть и другие причины.

— Какие еще причины, кроме того, что ты ищешь собственные земли и любишь странствовать?

— Я боюсь, что однажды торговцы найдут тебя и попробуют увезти. Или расскажут солдатам. Я хочу сделать так, чтобы им было как можно труднее тебя забрать.

— Никто меня не заберет. Обо мне уже давно все позабыли. Но у меня к тебе есть одна просьба.

— Какая?

— Я хочу зимовать со своей семьей, с племенем Пахаюки. Я хочу снова повидать Разбирающую Дом, Знахарку и Рассвета. И Ищущую Добра с Лаской. Я хочу показать им нашего сына.

— Этой зимой мы встанем лагерем вместе с ними.

Глава 42

Странник рассматривал изображения, грубо нарисованные углем на сложенном куске коры, который он нашел на самом большом из тополей. Тот был вставлен в зарубку, оставленную топором.

— Пахаюка собирается встать лагерем на Канейдиен. Это хорошо. Если зимой станет скучно, можно грабить караваны, идущие в Санта-Фе.

— А вот и следы. — Надуа спешилась, чтобы получше рассмотреть отпечатки копыт на краю перепаханной тропы, оставленной кочующей деревней. — Они были здесь всего два дня назад, утром.

Она провела рукой по примятой копытами траве, к которой пристал песок. Тонкий сыпучий слой песка означал, что трава была влажной от утренней росы, когда были оставлены следы. А с позапрошлого утра не было ни дождя, ни росы.

— Пахаюка все еще ездит на своем гнедом — том, что с большими копытами, — сказала Надуа. — Но долго тот не протянет. Он уже начинает беречь переднюю левую ногу.

Надуа разглядывала следы сквозь слезы. При виде округлых отпечатков в мягком песке нахлынули воспоминания. Она знала отпечатки этих копыт так же хорошо, как стежки швов на покрышке своего типи.

Когда они въехали на место оставленной стоянки, то сразу стало ясно, что последними здесь разбивали лагерь команчи, хотя кайова тоже предпочитали ставить подобные типи. Отверстия для дыма были пятнадцать дюймов в поперечнике вместо двадцати четырех, и на месте каждого типи четыре ямки в земле, оставленные основными шестами, были больше, чем остальные три. По тому, как расположены шесты типи, Надуа могла издалека определить, принадлежит стоянка кайова или одному из племен команчей. Когда женщины кайова укладывали шесты поменьше на три более толстых, те образовывали вокруг дымового отверстия спираль. Шесты в типи команчей группировались между четырьмя основными.

Надуа пустила лошадь галопом и обогнала Странника.

— Ты куда, женщина? — крикнул он ей вслед.

— Я хочу скорее их увидеть. Поспешим!

Он рассмеялся и чуть сжал коленями бока Мрака. Конь легким галопом пустился вдогонку, и остальной отряд ускорил шаг. Странник поморщился, подумав о предстоящих днях пути. Торопясь добраться до места, Надуа и Имя Звезды по утрам станут разбирать типи еще до того, как он, Глубокая Вода и Волчья Тропа проснутся. Да уж, пока они не встретят племя Пахаюки и свою семью, покоя не жди!

— Имя Звезды, давай! — крикнула Надуа и помахала руками. — Они всего в двух днях пути от нас!

Имя Звезды пустила лошадь галопом, и они вдвоем понеслись по холмам наперегонки — гривы и хвосты лошадей так и развевались на ветру.

Надуа встала Ветру на спину.

— Даю тебе фору! — крикнула она Имени Звезды.

Странник лишь качал головой, глядя, как они исчезают вдали.

Надуа была хорошей матерью и не оставляла сына, но сегодня за Куаной приглядывала Изнашивающая Мокасины и ребенок ехал на ее лошади. Скоро он уже достаточно повзрослеет, чтобы ездить привязанным к седлу собственной лошади.

Стайка женщин и девушек, собравшаяся возле типи Разбирающей Дом, в этот раз была больше обычного. Все они говорили, что пришли поработать, но как раз о работе-то и думали меньше всего. Шитье