Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков

«Наконец-то мы на месте и надо сказать, что неплохо устроились. Работы как всегда много. У нас более ста пациентов, оба отделения госпиталя в Шенкурске переполнены, равно как и русская гражданская больница. Маленькое каменное строение, расположенное на задах наших бараков, полно трупов, лежащих в ожидании гробов, которых постоянно не хватает.

В отдаленных районах люди вообще умирают сотнями. Эпидемия гриппа, поражающая русских с беспощадностью пулеметного огня, достигла своего пика. Местные жители, кажется, вообще не имеют никакого иммунитета к этой заразе.

Похороны стали будничным явлением в городе. Как-то я случайно выглянул в окно и увидел двух русских, лежащих в гробах, которые были установлены на деревянных козлах. У трупов были ужасные, отвратительные лица.

После прощания с умершими процессии во главе со священниками, у которых роскошные черные бороды и цветастые одежды, от госпиталя отправляются на кладбище. Каждый из попов машет дымящимся кадилом. Их сопровождает группа женщин в черном, я думаю, что это монахини. Священники глубокими басами читают молитвенные песнопения, а женщины высокими голосами печально им подпевают. Когда эти непонятные мне действия закончились, каждый в процессии стал целовать распятие, предложенное попом…”

Андерсон закончил излагать больничные новости и вдруг понял, что Августе это совсем не интересно.

Он взял другой листок и быстро набросал несколько строк:

«Здравствуйте, моя дорогая сестричка! Шенкурск – прекрасный город, к нам здесь относятся с большой сердечностью. В городе красивые улицы с магазинами, собор, монастырь и много красивых домов. Работа есть, все привычно. Раздражают только англичане. Они прибыли сюда позже американцев, заняли лучшие места, а наших парней отправили дальше на передовую воевать с большевиками. Это несправедливо!»

Он запечатал письмо и отправил по адресату в Архангельск.

Августа Степанова корреспонденцию не получила. Письмо попало к английской военной цензуре, которая нашла фразу про англичан непозволительной, а письмо подлежащим уничтожению.

Андерсон долго ждал ответа от девушки, но тоже напрасно.

«Наверное, у нее появился новый кавалер, может быть, даже офицер, и теперь ей не до меня», – вздохнул Гоша.

Он был почти прав, кавалер действительно возник в жизни Августы Степановой, но не новый, а старый.

Глава 11

Подпоручик Иван Петрович Смыслов прибыл в Архангельск из Вологды в конце сентября, пропустив все важнейшие события последнего месяца. Он понятия не имел о втором перевороте капитана Чаплина, который из-за вмешательства дипломатов Антанты окончился для Георгия Ермолаевича политическим провалом. Все, что знал подпоручик касалось высадки значительных сил американской пехоты и успехов на фронтах, где красные повсеместно отступали.

Какой-то офицер в шинели без погон в Архангельске сказал ему в первый же день:

– Еще немного, и союзники войдут в Москву. Новый год я планирую встретить на Красной площади.

– Почему же тогда вы здесь, а не на фронте? – Спросил Иван Петрович.

Офицер вытянул руки перед собеседником вперед ладонями, словно бы отталкиваясь от него.

– Нет уж, увольте, я свое отвоевал.

– Я тоже воевал, – ответил Смыслов, – но прибыл в Архангельск с единственной целью – продолжить войну до победного конца, теперь уже с большевиками.

– Как вам будет угодно, – ответил офицер, – не смею отговаривать.

Он раскланялся и, чуть пошатываясь, пошел прочь.

«Выпил, вот и несет, черт знает что. Разве здесь нет мобилизационной комиссии? Напрасно, все офицера должны быть поставлены на учет и нести службу».

Он не знал, что в Архангельске более половины кадровых офицеров нигде не служили: у кого были деньги, шлялись по кабакам, у кого не было, те в этих кабаках прислуживали.

Еще в Вологде он решил, что по прибытию в Архангельск найдет капитана второго ранга Чаплина и будет проситься служить под его началом. Подпоручик очень уважал Георгия Ермолаевича еще по встрече в Петрограде весной этого года, когда он окончательно принял решение бороться с большевиками.

После того, что творили Кедров и его сообщники в Вологде, это решение пересмотру не подлежало.

Явиться к Чаплину в своем нынешнем солдатском обмундировании офицер конечно, не мог. Где-то надо было справить мундир подпоручика. Деньги у Ивана Петровича имелись. Британский агент Сидней Рейли снабдил каждого, кто убывал в Архангельск суммой в шестьсот рублей. Царские десятки – «красненькие», как из называли в народе, были зашиты в полу шинели. Теперь настала пора их выпороть и пустить в дело.

Он зашел в магазин готового платья и спросил приказчика, где можно купить или заказать мундир старого образца и погоны подпоручика.

– Не извольте беспокоиться, господин подпоручик, все можно заказать у нас.

Приказчик вышел в подсобку, недолго там пробыл и, вернувшись, одарил Смыслова улыбкой своих карих чуть раскосых глаз.

– Офицерская форма от и до будет стоить вам сущий пустяк, всего три тысячи рублей.

– Сколько?

– Вы не ослышались, три тысячи. Вы скажете, что год назад это стоило триста рублей, а полгода назад совсем ничего не стоило. Это будет правда. Но теперь времена другие. Теперь как в поговорке, по одежке встречают. Вы даже не представляете, сколько тратят сейчас в Архангельске на обмундирование. Один горский князь недавно заказал казачий мундир с газырями[8], серебряные накладки для шашки и орден.

– Что, все у вас?

– Да, все у нас, а уж мы на то и коммерция, чтобы доставить клиенту полное удовлетворение. Мундир сшили по первому классу.

– А серебряные накладки и награду?

– Все исполнили, наш коллега ювелир Юзя Апфельбаум сделал ему и накладки, и орден.

– У меня нет столько денег, – честно сказал приказчику подпоручик.

– Это досадно, а сколько есть? – Живо поинтересовался торговый человек.

– Всего шестьсот рублей.

– Керенками, моржовками, чайковками? – Быстро спросил приказчик.

– Простите, не понял?

– Вы что, недавно в городе?

– Третий день.

– Тогда поясню, все это деньги, которые имеют хождение здесь, но, конечно, лучше всего старые царские.

– У меня такие, десятки с орлом.

– Превосходно, – захлопал в ладоши приказчик, – у меня для вас есть прекрасный вариант, – вы идете на базар, и там покупаете все, что вам нужно, гораздо дешевле, чем в магазине. Но конечно, если вы просто пойдете на рынок, то вряд ли что-то найдете дешево.

– Зачем же тогда идти?

– А! – Приказчик поднял кверху палец, – я Вам скажу имя одного человека, и он все, что вам нужно, сыщет.

– Вы прямо факир, – улыбнулся Смыслов.

– Спасибо за похвалу, – расплылся в улыбке приказчик, – но я работаю за комиссионные, если не возражаете. Сущий пустяк, всего 50 рублей царскими.

– Если Вы меня обманете, я вернусь и вас застрелю, – нахмурил брови Иван Петрович.

Винтовку, правда, он сдал в комендатуру белых еще в Березнике, но