Украденное детство - Марина Викторовна Линник

для тех немногих несчастных, которые еще остались в городе, – отозвался он, целуя мне руку. – У меня сердце разрывается, когда я гляжу на обнищалых униженных людей. Судьба несправедлива к ним».

Вера с подозрением поглядела на подругу и хмыкнула.

– Всего лишь танец? А ты уверена, что поняла его правильно?

– Ну вот, ты тоже не веришь, – обиделась на нее Франческа. – Марек также усомнился в искренности моего поклонника.

– И он был прав. Нельзя доверять немцам!

– Ну почему? Они не отличаются от нас! – возмутилась молодая женщина.

– Не отличаются? – вспыхнула Вера. – Мы не ссылаем их в гетто и не убиваем в газовых камерах. Переполненные вагоны с осужденными на смерть уходят с вокзала изо дня в день. Куда составы направляются? В светлое будущее? Неужели ты так слепа, что не видишь ничего дальше своего носа? Господи! Да очнись ты! Приди в себя! Ты всегда была здравомыслящей девушкой. Эти паспорта затмили тебе разум. Опомнись!

Франческа решительно встала и, приняв гордый вид, спросила:

– Я так поняла, завтра ты не едешь с нами? Это твой окончательный ответ?

– Как? Разве вы уезжаете уже завтра? – Вера удивленно уставилась на неё. – Но почему завтра?

Она все еще надеялась на то, что ей удастся отговорить подругу от опрометчивого шага.

– Да, мы покидаем Варшаву завтра утром. Сегодня я танцую в кабаре в последний раз.

– Странно, ты не находишь?

– Что именно тебя удивляет?

– А то, что ты с Мареком должна покинуть город незамедлительно.

– Поначалу меня тоже насторожил скоропалительный отъезд, но герр Шварц сообщил, что на границе со Швейцарией уже вторые сутки нас поджидает поезд, готовый отвезти всех желающих во Францию. Там мы пересядем на пароход и поплывем в Южную Америку, в Парагвай. Билеты уже куплены; нам выдадут их при пересечении границы.

– Ну, что ж, – помедлила Вера, – мне остается всего-навсего пожелать тебе и Мареку счастливого пути. Доберетесь до места, напишите, пожалуйста.

– Непременно, – сухо ответила молодая женщина и, забрав с дивана два паспорта, торопливо вышла из комнаты.

– Бедная девочка, – горестно вздохнула ее подруга, ни на секунду не усомнившаяся в том, что затея с паспортами нейтральных стран – лишь афера оккупантов, которая не приведет ни к чему хорошему. – Жаль, что я не смогла остановить тебя. А мое сердце чует недоброе. Ох, Франческа, Франческа, почему ты меня не послушала?

Под мерный стук колес люди, сидящие в уютном купе со всеми удобствами, задремали. Впервые за несколько лет они почувствовали себя в сравнительной безопасности. Впереди их ждет прекрасное путешествие. Разумеется, никто и не надеялся на комфортабельный лайнер, – как-никак сейчас идет война, и все мало-мальски пригодные для дальнего плавания суда экспроприированы в пользу государства. Но судя по буквально королевским условиям в поезде, где пассажиров и напоили, и накормили, можно было судить, что и пароход будет не хуже.

– Ты счастлива? – тихо спросил Марек жену.

Франческа всмотрелась ему в глаза и шепотом произнесла:

– Да. Я очень счастлива. Я так устала бояться. За тебя, за себя, за Веру… Ах, ну почему она такая упрямая. Почему не поехала с нами? Мне удалось все устроить! Мы бы могли ехать сейчас вместе. Не понимаю…

– Человек сам выбирает себе дорогу. Он сам совершает ошибки, за которые впоследствии расплачивается.

– Ох, не городи вздор. Надеюсь, что с ней ничего не случится. А когда закончится, наконец, война, Вера сможет перебраться к нам. Ну, или мы вернемся домой.

– Будем верить, – пробормотал Марек, уставившись в окно.

На самом деле мужчина тоже предпочел бы остаться. Смутные сомнения терзали его. Уж как-то слишком гладко все шло, без сучка без задоринки. Немцы, жестоко подавив восстание в еврейском гетто, почти стерев его с лица земли, вдруг так легко предоставляют свободу представителям преследуемой нации! Пусть за немалые деньги, в которых так остро нуждалась сейчас Германия, особенно после сокрушительного поражения немецких войск под Сталинградом. Пусть им не дали времени собраться, в результате чего люди взяли с собой в дорогу только вещи первой необходимости. «Во Франции вы купите все, что вам понадобится для дальнего плавания», – пообещали им перед отправкой. Бывшие изгои, так рьяно уничтожаемые фашистами, вдруг оказались на свободе! Удивительный случай! «Почему? Зачем? В чем заключается подвох? – то и дело спрашивал сам себя Марек. – Что-то тут не так».

К сожалению, последующие события подтвердили его худшие догадки и мрачные предчувствия Веры. Но как бы то ни было, изменить судьбу, отмотав время назад, ни Марек, ни Франческа уже не могли.

На следующее утро поезд остановился на небольшой, ничем не примечательной станции. Сойдя с поезда, Марек и Франческа увидели других пассажиров, в нерешительности столпившихся возле вагонов.

– Ты слышишь? – справилась она у мужа. – По-моему, звучит Штраус.

– И вы не ошиблись, пани…? – услышала балерина за спиной.

Женщина поспешно обернулась и увидела стоявшего поодаль немецкого офицера. Несмотря на приветливую улыбку, он производил впечатление далеко не доброжелательного человека.

– Пани…? – повторил он, окидывая взором Франческу.

– Пани Манн, – машинально ответила она. – Франческа Манн, герр…

– Франц Хесслер, сотрудник Министерства иностранных дел Третьего рейха, – представился он, поклонившись и щелкнув каблуками. – Я рад приветствовать всех наших гостей. Право, мы уже заждались. Надеюсь, поездка была неутомительной.

– Где мы находимся? – поинтересовался Марек, подозрительно осматривая станцию, оцепленную солдатами.

– Богумин. Он находится на границе с Чехословакией, – отозвался офицер. – К несчастью, городок на той неделе подвергся бомбардировке, и станцию разбомбили. Приходится пользоваться этой маленькой пригородной станцией.

– Чехословакией?.. – изумилась балерина. – Но нас пообещали отправить во Францию. Там нас ждет пароход.

– Так и есть, – широко улыбнувшись, подтвердил герр Хесслер. – Перед вами касса, в которой вы сможете получить билеты на пароход, когда пройдете дезинфекцию. Затем вас ждет горячий обед, ну, а после вы сядете уже в другой поезд, более комфортабельный, и отправитесь во Францию.

На лицах людей отразилось искреннее удивление. Многие из них принялись переглядываться и перешептываться.

– Дезинфекцию? К чему? – задала вопрос Франческа. – Я не думаю, что в этом есть необходимость.

Ей начали вторить остальные пассажиры.

– Пани и панове, – поднял руку вверх немецкий офицер. – Пожалуйста, минуточку внимания. Вы прибыли из города, где не все в порядке с эпидемиологической точки зрения. По мнению властей Франции, беженцы являются носителями различных заболеваний. Именно поэтому господа из Министерства иностранных дел настаивают на дезинфекции.

– Полная чушь, – пробормотал Марек, пристальным взглядом окидывая одно- и двухэтажные кирпичные здания, стоящие неподалеку и огороженные колючей проволокой.

Закравшиеся еще в поезде подозрения постепенно превращались в уверенность: они, соблазнившись на приманку в виде паспортов, якобы дарующих им «свободу», угодили в искусно расставленный