Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

– Разведу огонь еще и здесь, – бросил он. – Так Сефу будет теплее.

Я подошла к маме взяла одежду и спросила:

– Что мне делать? Попробовать их отстирать?

Сеф проснулся и захныкал. Вдруг он стал вырываться и закричал:

– Пусти! Мне надо!

Мама принялась гладить его по руке, силясь успокоить. Мне же она ничего не ответила. Стоило ей опустить Сефа на землю, как он тут же кинулся в сторону леса. Я увидела, как по его ногам течет коричневое. Замерев, братик присел прямо там, где остановился. Мама поспешила к нему. Нагнувшись, она подхватила его за живот и что-то стала ему говорить. Сеф принялся опорожняться, и мама побледнела как смерть, будто из нее вдруг высосали всю кровь. Она посмотрела на нас взглядом, полным тревоги и страха за Сефа. Братик закричал. Он что есть сил забился у мамы в руках, вырвался, отполз на четвереньках чуть в сторону, после чего его скрутило в приступе рвоты, и он изверг то немногое, что осталось у него в желудке. От этого зрелища мое сердце рвалось на части. Сефа рвало снова и снова.

Когда приступы сошли на нет, мама прижала его к себе, невзирая на то что он был перемазан с ног до головы.

– Надо что-то делать, – сказала она папе. – Ему надо дать лекарство.

– Я поеду, – бросила я. – Это я во всем виновата. Я найду доктора Стюарта.

Рядом со мной, откуда ни возьмись, объявилась Лейси, и я тут же отодвинулась от нее. Мысль о том, что она сейчас, в такой момент, станет по привычке цепляться за меня, была совершенно невыносима. Только не сейчас. Сефа опять рвало: так, словно он пытался выблевать свой желудок.

– Тебе нельзя одной, Уоллис Энн, – отрезал папа. – Я сам поеду.

– Когда меня смыло во время наводнения, я блуждала почти неделю одна. Я сама заботилась о себе. Я меньше вешу, мне проще ехать на Пите. Я знаю, где живет доктор Стюарт.

Папа молчал. Он явно колебался, но тут Сефа снова начало рвать, и малыш заскулил от боли.

– Ладно, – кивнул папа. – Поглядим, может, у тебя и получится его найти. Расскажешь ему, что случилось. На дорогу туда-обратно у тебя уйдут сутки, не меньше. Дуй что есть духу. И смотри, не давай Питу воли.

Он отправился к тому месту, где привязал мула на ночь. Папа помог мне на него взобраться и вручил поводья.

– Погоди-ка, – вдруг сказал он, после чего отправился к костру. Мама сидела у огня, держа на руках Сефа. Она качала его, пела ему и даже не смотрела в мою сторону. Папа вернулся с горстью орехов. Кроме них, он вручил мне кувшин воды.

– Пей сколько хочешь, – сказал он. – Эх, жаль, пистолета нет, так бы я тебе его дал.

– Не беспокойся за меня, пап, – сказала я. Я съела орехи, после чего, глядя папе в лицо, вволю напилась воды. Кожа на папином лице напоминала истертую сыромятную шкуру, а под его глазами появились мешки, которых раньше не было.

– Береги себя, Уоллис Энн, – он погладил меня по колену. – Возвращайся поскорее.

– Да, сэр.

Он отошел в сторону, после чего шлепнул ладонью Пита по крупу. Я оглянулась через плечо лишь один раз. Мама все так же сидела у костра, черные волосы Сефа резко выделялись на фоне ее белых рук. Лейси смотрела мне вслед. Когда наши глаза встретились, она подалась вслед за мной, и я резко отвернулась. Я не могла сейчас переживать еще и за нее.

Глава 11

Мои ноги обхватили теплые ребристые бока Пита. Я направлялась на северо-запад. Порой из-за разлившейся Такасиги мне приходилось разворачиваться и ехать назад, чтобы искать новую дорогу. Именно поэтому прошел добрый час, прежде чем показались горы Калоуи и Черри-Гэп. На несколько секунд мне показалось, что я вижу лица старых добрых друзей, с которыми судьба разлучила меня много лет назад. В другой раз я бы остановилась полюбоваться красотами природы, но сейчас, из-за того, что Сеф захворал, медлить было нельзя. Я ткнула пятками в бока Питу, когда он замедлил шаг, будто бы намереваясь остановиться и пощипать травку. Я потянула за поводья, не позволяя ему опустить голову. Он ей протестующе замотал, но все же потом сдался. Я очень надеялась, что он не станет сердиться на меня и показывать свой горячий нрав, как это уже случалось в прошлом. Опасалась, что сейчас у меня просто не хватит сил и я просто свалюсь.

Добравшись до речки Милл-Крик, я оказалась в окружении дубов, кленов и ясеней, устоявших во время наводнения. В воздухе разносился легкий терпкий аромат елей и пихт. Корни деревьев местами торчали из-под земли, напоминая скрюченные артритом пальцы. Я проехала участок Пауэллов и снова стукнула пятками Питу в бока, чтобы он шел быстрее, поскольку не могла взирать на столь ужасную картину разорения.

Поскольку сюда так никто и не вернулся, я решила, что с соседями случилось самое худшее. Я останавливалась и спрыгивала с Пита только для того, чтобы справить нужду. Зияющую пустоту в желудке, само собой, не получилось заполнить горстью орехов, ну а кроме того, мне ужасно хотелось пить. Всякий раз, когда мне становилось невмоготу, я вспоминала о том, как сейчас страдает Сеф. Это мне помогало – как я могу сейчас думать о себе?!

Примерно к полудню я добралась до того места, где повстречалась с жутковатым Леландом Тью и Джо Кэлхуном. Солнце стояло почти что в зените, и я поняла, что мне надо поторопиться, если я хочу добраться до темноты до Кейни-Форк. Сверни я сейчас налево, я бы оказалась у Джо Кэлхуна. Кто знает, может, когда-нибудь мне и удастся выяснить, как сложилась дальнейшая судьба Джо и его малышей. Я переключила внимание на Пита, который со всей осторожностью пробирался по заваленной всякой дрянью земле. То тут, то там виднелись разрушенные дома. Я так сосредоточилась на копытах мула, которые он аккуратно ставил на землю, огибая камни и скользкие участки жидкой грязи, что не сразу услышала поскрипывание фургона, донесшееся до меня сзади.

– Здрасьте, – раздался чей-то голос.

Я кинула взгляд через плечо. Как говорится, легок на помине. Я потянула поводья, чтобы остановить Пита. Джо Кэлхун, Лайл и Джози сидели на облучке дощатого фургона. Подавшись вперед, Джо внимательно на меня посмотрел.

– Ну здравствуй, Уоллис Энн Стампер.

– Здравствуйте, мистер Кэлхун, – отозвалась я. – Как поживаете?

– Можешь звать меня Джо, –