12 апостолов блокадного неба - Марина Викторовна Линник

– Не вмешивайся, – цыкнул Виктор Фёдорович, недовольный тем, что жена встряла в разговор.

После аварии, унесшей жизнь их двенадцатилетнего сына и лишившей его самого ноги, характер главы семейства изменился до неузнаваемости. Виктор Фёдорович стал раздражительным, сварливым и вечно всем недовольным. Лишь младшей дочке удавалось укротить его взрывной нрав, да и то ненадолго.

– Что же теперь будет?

– Ничего, Зина, не будет. Месяц, два… и Красная армия раздавит эту гадину. Говорил же тебе всегда: читай газеты, слушай радио. А ты несерьезные книжки листаешь да на танцульки бегаешь.

– Так ведь это ее время, – не выдержала Вера Дмитриевна. – Когда еще‑то наслаждаться молодостью?

– Вот-вот, – нахмурился мужчина. – Вам бы только «наслаждаться». Строить новую страну нужно! Защищать ее от врагов! А вам бы все… тьфу!

Взяв костыль, глава семейства поковылял к двери.

– Я в архив, – бросил он. – Пойду узнаю, что к чему. Приду поздно, на ужин не ждите.

– Ничего нового, – тихо проговорила жена. – Все как обычно.

– А вот и пойду защищать! – крикнула ему вслед девушка, обиженная словами отца. – Я тоже что‑то могу. Даже не сомневайся!

В ответ она услышала лишь скептическое хмыканье.

– Мама! – заплакала девушка и бросилась к матери. – Ну почему он такой? Почему перестал любить меня?

– Не только тебя, дорогая, – обняв ее, ответила Вера Дмитриевна. – Отец очень изменился после той аварии. Трудно ему, понимаешь?.. Ладно, иди готовься. Я так понимаю, экзамены же никто не отменял?

– Нет, не отменяли… Более того, иногородним запретили уезжать из Ленинграда. Сказали, что справки не выдадут.

– Понятно… Ну, тогда иди заниматься.

Поцеловав мать, девушка вышла с кухни и отправилась в их комнату. Проходя мимо двери Петра Петровича, она услышала тихую, но пронзительно печальную мелодию. Постучавшись, Зина попросила разрешения войти.

– Вы уже знаете? – поинтересовалась она у соседа. – Война началась.

– Да, услышал по радио, – сидя за инструментом, не сразу отозвался Пётр Петрович. – Началось то, чего так многие боялись.

– Вы думаете, что она продлится долго?

– Никто не знает. В любом случае война – это великое бедствие, она несет разрушение, страдание и смерть. И глуп тот, кто считает, что она не коснется его.

– Папа сказал, что через месяц-другой война закончится и что не стоит волноваться.

– Будем надеяться, что он прав. Скоро мы узнаем.

Покинув комнату Петра Петровича, девушка вернулась к себе и, опустившись за стол, притянула поближе тетрадь. На чистой странице она вывела:

«22 июня 1941 года.

Несмотря на воскресенье, библиотека была полна студентов. Но после сообщения о начале войны все устремились в институты, куда уже пришли взволнованные преподаватели. Нам сказали, что учебный процесс пока остается без изменений. Чего ждать? Пока неизвестно. Но очень тревожно».

Глава 2

25 июля 1941 года

С каждым днем напряжение в городе нарастало, подобно тяжелой туче, сгущающейся перед бурей. Группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба, переправившись через Двину, захватив Остров, Псков и другие ключевые пункты, неудержимо рвалась к Ленинграду, стараясь обойти город с востока и прервать его связь с Москвой. Уже тогда всем стало ясно, что война – не на пару недель. Но никто еще не мог представить, какие испытания выпадут на долю более чем двух с половиной миллионов советских граждан, оставшихся в городе в самом начале блокады Ленинграда…

– Пётр Петрович, – услышал за спиной слепой мужчина, – сегодня в Домпросвете состоится собрание. Явка обязательна. Приедет сам товарищ Галвин. Не опаздывайте!

Сборщик электроприборов обернулся на звук и, глядя в пустоту, кивнул.

– Не волнуйтесь, товарищ Маслов, я буду вовремя. Вам же известна моя пунктуальность…

– Знаю, знаю, – проговорил мастер, потрепав работника по плечу. – Это я так, к слову. Вот если бы все были такими же ответственными, как вы, то мы мигом бы выиграли войну.

Общее собрание общества слепых проводилось в большом зале, едва вместившем всех его членов. В воздухе витало напряжение, вызванное не только тревожными сводками с фронта, но и неопределенностью будущего. Внезапный приезд председателя областного и городского отделов ВОС Эдуарда Яковлевича Галвина в такое неспокойное время не сулил ничего хорошего.

– Товарищи, – начал он свою речь, когда стих гул голосов, – ни для кого не секрет, что Ленинград – крупнейший промышленный и культурный центр СССР. И именно поэтому с самого начала Великой Отечественной войны он стал стратегической целью для немецкого командования. Гитлеровские генералы понимают: захватив вторую столицу, они не только откроют себе путь к дальнейшему наступлению на северо-западе Советского Союза, но и получат контроль над Балтийским морем. Кольцо вокруг нашего любимого города сжимается. Вчера был издан приказ товарища Ворошилова о создании в Ленинграде Комиссии по оборонительным работам[33]. В нем говорится о мобилизации рабочих, служащих и колхозников для производства оборонительных работ, в частности для строительства укрепленной полосы.

– То есть вы хотите сказать, что нас отправят копать окопы? – раздался голос из зала. – Но справимся ли мы с этой задачей?

– Нет, к подобным работам привлекать не станут. Но вы понимаете, что сидеть сложа руки, когда Родина в опасности, мы не можем и не будем. Полагаю, вам это ясно.

– Но мы же работаем…

– Да, мы не сидим на шее государства и вносим свой вклад. Но сейчас нужно тоже мобилизоваться и трудиться за троих-четверых. Однако прежде всего мы обязаны подумать об эвакуации детей и стариков нашего общества. Официально всеобщая эвакуация пока не объявлена. Сейчас вывозят детей и эвакуируют предприятия вместе с рабочими, служащими и членами их семей. Наше общество также включено в план, разработанный правительственной комиссией по эвакуации. Необходимо в ближайшее время подать списки. Нас торопят: враг рвется к Октябрьской железной дороге, стремясь отрезать город.

– Да как такое возможно? – заволновались члены общества. – Наша армия, Ставка не допустят такого!

– Тише!.. Товарищи, прошу тишины! – Эдуард Яковлевич постучал стаканом по графину. – Да, вы правы. Наша героическая армия мужественно сражается с фашистскими оккупантами. Но, увы, враг силен. По сути, мы воюем со всей Европой. Пока Красная армия, опираясь на Лужский оборонительный рубеж, смогла задержать наступление немцев, а успешный контрудар советских войск в районе города Сольцы отбросил их на сорок километров, что дает нам время подготовить оборону на случай дальнейшего продвижения гитлеровцев. Впрочем, я твердо верю, что, получив по заслугам и почувствовав нашу мощь, эти шакалы уберутся с наших земель.

Собрание затянулось надолго. Были составлены эвакуационные списки, намечен план дальнейшей работы и многое другое. Когда наконец Пётр Петрович вернулся домой, его встретили встревоженные соседи.

– Что‑то вы поздно, – увидев входящего на