12 апостолов блокадного неба - Марина Викторовна Линник

Лишь на третьи сутки стало известно, что потерявший много крови ведущий, преодолев более пятнадцати километров практически ползком, все же добрался до своих и в настоящее время находится в госпитале.

– По вашему приказанию прибыл, товарищ подполковник, – отрапортовал Жигальцов.

– Заходи, Сергей, – пригласил его Марковцев. – Сегодня я получил письмо от майора из госпиталя. В нем он подробно описал бой, подтвердив твои слова. Андрей просил передать тебе, что он доволен схваткой, что, наблюдая за тобой и всей группой, хотел узнать, справитесь ли вы или нет. Он похвалил эскадрилью… Что ж, ты молодец! Смог вернуть домой свою группу.

– Служу Советскому Союзу!

– Хорошо, иди!

Взяв под козырек, Сергей уже хотел было уйти, но замешкался в дверях.

– Что‑то еще? – отведя взгляд от карты, осведомился комполка.

– Простите, товарищ командир, – смущенно произнес Жигальцов, – а товарища майора скоро выпишут? Когда он вернется к нам в полк?

– Скоро, скоро, – успокоил его Марковцев. – Андрею изрядно досталось. Три мессера изрядно потрепали самолет. А когда тот сел «на брюхо» в степи, враги вновь и вновь заходили, пытаясь добить раненую машину. Майору невероятно повезло: остался в живых.

Знойное лето уступило место дождливой осени, а затем суровой зиме. Нижнеднепровская стратегическая наступательная операция, второй этап битвы за Днепр, была в самом разгаре. Наши войска при поддержке авиации стремительно теснили врага на юго-западе: войска 2‑го Украинского фронта провели Знаменскую операцию и основательно укрепили плацдарм. Между тем новые попытки Красной армии овладеть Кривым Рогом вновь потерпели неудачу. Немцы отбили ее наступление, нанеся значительный урон советским войскам. Борьба за свободу и независимость продолжалась.

Жизнь в полку текла своим чередом: бесконечные вылеты с рассвета до заката, невзирая на погоду, перебазирование на новые аэродромы, налеты вражеской авиации, обучение новобранцев, потеря боевых товарищей. Шаг за шагом эти мужественные люди, преодолевая страх, приближали сладостный миг победы.

День догорал багряным закатом. Сергей, ведомый бортстрелком старшим сержантом Носовым, торопливо направлялся к самолету. Получив задание обнаружить силы противника, они торопились выполнить его.

Спрятавшись за плотными, тяжелыми тучами, самолет Сергея вскоре достиг указанных координат. Информация подтвердилась: враг хорошо укрепился под Кривым Рогом. На выровненном поле, словно шахматные фигуры, поблескивали новенькие мессеры – отполированные до блеска хищники, гордость Третьего рейха. Поодаль жались друг к другу палатки и бревенчатые домики, где разместился летный и технический персонал.

– Эх, вот бы сейчас долбануть по ним, – услышал голос стрелка. – Прямо‑таки руки чешутся.

– Ничего, Вась, завтра на рассвете как врубим по ним, мало не покажется. Мне самому не терпится скорее расправиться с немчурой. Отомстить за ребят… Ишь устроились. Как у себя дома. Ну что, летим назад? Похоже, ничего не упустили. Товарищ командир будет доволен.

– Да, давай домой, Серёга. Степаныч обещал сегодня… Вот черт!

– Что случилось?

– Мессеры… позади нас… один, два… вон еще пара летит. Замаскировались в облаках, стервятники… Прибавь газу, уходим!

Но враг, заметив легкую добычу, вознамерился во что бы то ни стало разделаться с дерзким русским. Они шли уверенно, ни на миг не сомневаясь в своей победе. Привыкшие к отточенной годами тактике, немцы разделились на пары и двинулись в атаку на Ил‑2. Зайдя тому в хвост и подойдя на расстояние около ста метров, они открыли огонь. Но Жигальцов не растерялся и, увеличив скорость, устремился вверх к заходящему солнцу, выжидая удобного момента для нападения.

– Стреляй, Васька, давай! – крикнул Сергей, атакуя один из вражеских самолетов сзади после стремительного пикирования.

– Командир, мессер. Он прямо за нами! – выкрикнул стрелок.

– Понял, – пробормотал Сергей и… резко дав ручку влево, убрал газ.

Не успев среагировать, самолеты противника проскочили вперед. Пристроившись в хвост одному из них, Жигальцов нажал на гашетку. Немецкая машина, задымившись, рухнула вниз.

– Один, – с ликованием воскликнул Василий. – Счет открыт.

– Рано радуешься, мы еще не дома, да и немец не сдается, – ответил Сергей, вновь набирая высоту.

Однако снова пристроиться в хвост врага не удалось. Распознав маневр Ил‑2, оставшиеся три машины, перегруппировавшись, устремились на него. Старший сержант Носов встретил немцев ожесточенным огнем, бросая пулемет из стороны в сторону. Уходя змейкой[27] от пулеметных очередей и пушечных ударов, Жигальцов тщетно пытался оторваться от неприятеля.

В разгар сражения вражеский пулемет полоснул по самолету Жигальцова, раздробив правую руку пилота. От нестерпимой боли летчик на секунду выпустил из рук управление, из-за чего самолет мгновенно вошел в штопор.

– Серёга, ты чего? Что случилось? Ранен? Ты живой или нет? – крикнул Василий. – Мы сейчас разобьемся! Сделай что‑нибудь!

Собрав все свое мужество и превозмогая мучительную боль, Сергей, ухватившись за штурвал управления здоровой рукой, вывел машину в горизонталь. Искусно маневрируя, летчик вскоре все же сумел оторваться от противника, растворившись в облачной пелене.

– Уф, повезло, – отметил старший сержант. – Серёга, ты как? Сможешь посадить самолет? Сильно ранен?

– А разве есть выбор? Мы уже почти дома. Главное, чтобы наша ласточка не подвела. Мотор, слышишь, барахлит. Вот-вот захлебнется.

С огромным усилием управляя подбитой машиной, раненый летчик вел боевого товарища на родную землю. Правая рука, онемевшая, безжизненно висела, потеряв чувствительность. Сергей поглядел на нее с тоской. «А вдруг не восстановят? Что, если мне больше не суждено вернуться в строй? Как же я без неба?» – промелькнуло у него в голове. Истощенный от значительной кровопотери Сергей тем не менее продолжал уверенно держать штурвал.

Звезды уже прорезались сквозь облака, когда израненная машина с разорванными крыльями достигла родного аэродрома.

– Мы на месте, – донесся до него из переговорного устройства голос стрелка. – Осталось совсем немного.

– Теперь у нас два дня рождения… Думаю, ни ты, ни я не забудем этот день никогда. Он навсегда останется в нашей памяти… Это еще что такое? Что за черт?

– Стряслось что-то? – тревожный взгляд старшего сержанта пробежался по небу. – Немцы?

– Нет, шасси… его заклинило. Видимо, компрессор вышел из строя. Гады, пробили магистрали, наверное, поэтому отказала работа воздушной системы.

– Что будем делать, командир? Садимся «на брюхо»?

– Ты сам знаешь, что не хватает техники. Мы не можем потерять машину.

– Но ты ранен!

– Я справлюсь! – Стиснув зубы, Жигальцов ушел на второй круг. – Попробую аварийное тросовое управление.

Летая по кругу, Сергей заставлял непослушную машину совершать резкие маневры. Но системы молчали. Находясь в полуобморочном состоянии из-за слабости, летчик не сдавался, невзирая на то что его здоровая рука, сведенная от напряжения, уже одеревенела, а перед глазами плыло.

При очередном крутом повороте машину сильно тряхнуло, и вдруг