Царь Давид - Алекс Грин

Тот ответил:

— Я убежал из израильского лагеря.

Давид сказал:

— Прошу, расскажи, что там произошло.

Тот ответил:

— Люди побежали с поля боя, многие погибли. Сау́л и его сын Ионафа́н тоже погибли.

Давид спросил юношу:

— Откуда ты знаешь, что Сау́л и его сын Ионафа́н погибли?

Тот ответил:

— Я случайно оказался на горе Гилбо́а. Там был Сау́л. Он опирался на копьё, а колесницы и всадники были совсем близко. Он обернулся, увидел меня и позвал. Я сказал: «Слушаю, мой господин!» Он спросил: «Кто ты?» Я ответил: «Амаликитя́нин». Он сказал: «Прошу, подойди ко мне и убей меня. Я сильно мучаюсь, но до сих пор жив». Я знал, что он тяжело ранен и не выживет, поэтому убил его. Потом я снял с него венец и браслет и принёс их моему господину.

Давид разорвал на себе одежду, то же сделали и люди, которые были с ним. Они стали рыдать и плакать и ничего не ели до вечера, скорбя о Сау́ле, о его сыне Ионафа́не, о народе Господа и обо всех погибших израильтянах.

Давид спросил юношу:

— Откуда ты?

Тот ответил:

— Я сын чужеземца, амаликитя́нина.

Давид сказал ему:

— Как же ты не побоялся поднять руку на помазанника Господа и убить его? — и, позвав одного из своих людей, велел ему: «Иди убей его».

Кричащего юношу увели.

Давид сказал:

— Ты сам виноват в своей смерти: ты свидетельствовал против себя, когда сказал, что убил помазанника Божьего.

В тот вечер Давид вновь достал свою лиру и грустным голосом стал петь и все его люди с восторгом слушали.

Давид запел скорбную песню о Сау́ле и его сыне Ионафа́не.

— Пала на горах твоя краса, Израиль!

Погибли сильные воины!

Не говорите об этом в Га́те,

Не объявляйте на улицах Ашкело́на,

Чтобы не радовались дочери филисти́млян

И не ликовали дочери необрезанных.

Горы Гилбо́а! Да не будет на вас ни росы, ни дождя

И пусть на ваших полях не будет плодов для святых приношений,

Потому что там запятнан щит сильных,

Щит Сау́ла больше не будет натёрт маслом.

Без крови убитых, без жира сильных

Не возвращался лук Ионафа́на,

И без победы не возвращался меч Сау́ла.

Сау́л и Ионафа́н, при жизни любимые и дорогие сердцу,

Не разлучились в смерти.

Они были быстрее орлов

И сильнее львов.

Дочери Израиля, плачьте о Сау́ле,

Ведь он одевал вас в роскошные алые наряды

И украшал вашу одежду золотом.

Пали в бою сильные воины!

Ионафа́н погиб на твоих горах, Израиль!

Скорблю о тебе, мой брат Ионафа́н,

Ты был мне очень дорог.

Ты любил меня сильнее, чем любят женщины.

Пали сильные воины!

Погибло оружие!

Через несколько дней в Циклаг пришло много людей. Все они были воинами либо военачальниками у Саула.

Ахиэзе́р, был главным, и Иоа́с, сыновья Шема́и из Ги́вы; Иезии́л и Пеле́т, сыновья Азмаве́та; Бера́ха, Ииу́й из Анато́та, Ишма́я из Гавао́на, сильный воин, который был из числа тридцати и начальником тридцати; Иереми́я, Яхазии́л, Иохана́н, Иозава́д из Геде́ры, Элуза́й, Иеримо́т, Веа́лия, Шема́рия, харифия́нин Шефа́тия; Элка́на, И́шшия, Азарэ́л, Иоезе́р, Яшовеа́м — корея́не; Иое́ла и Зева́дия, сыновья Иероха́ма из Гедо́ра.

Пришел также и Эзер который помог Давиду в первые дни скитаний и привел с собой своих товарищей. Это были сильные, опытные воины, которые всегда держали наготове большие щиты и копья. Их лица были как у львов, и они были быстры, как газели на горах. Главный — Эзе́р, второй — А́вдий, третий — Элиа́в, четвёртый — Мишма́нна, пятый — Иереми́я, шестой — Атта́й, седьмой — Элии́л, восьмой — Иохана́н, девятый — Элзава́д, десятый — Иереми́я, одиннадцатый — Махбанна́й.

Они были военачальниками из племени Га́да. Они были известны тем, что при Сауле переправились через Иордан в первом месяце, когда он выходит из берегов, и прогнали всех жителей долин на восток и на запад.

Давид вышел им навстречу и сказал:

— Если вы пришли с миром, чтобы помогать мне, то я приму вас как своих друзей. Но если вы хотите выдать меня моим врагам, хотя я не сделал ничего плохого, то пусть Бог наших предков увидит это и рассудит.

Тогда Амаса́й, сказал:

— Мы твои, Давид! Мы с тобой, сын Иессе́я!

Мир, мир тебе и мир тому, кто тебе помогает,

Ведь тебе помогает твой Бог.

Перед этим к Давиду пришли из племени Мана́ссии А́дна, Иозава́д, Иедиаи́л, Михаил, Иозава́д, Елиу́й и Циллета́й, начальники тысяч Мана́ссии. День за днём к Давиду приходили люди, чтобы помочь ему, пока не собралось огромное войско. И тогда Давид понял, что пора возвращаться в Израиль.

* * *

За ужином собрались священник Авиафар, его браться и близкие люди. Давид взял слово.

— Больше ничего не осталось от царства Саула, — начал он. — Авнер — интриган, который попытается завладеть царством, используя Иш-Бошета, но ничего хорошего из этого не выйдет, так как двенадцать племен знают, что древо Саула мертво. Тем более что филистимляне осведомлены о нашей разрозненности, им удобнее покорить по отдельности каждое из двенадцати племен. Нам нужен город, с которого начнется возрождение нового царства.

— Мы покинем Циклаг? — спросил Авимелех.

— Циклаг наш, нашим и останется. Но Циклаг — это не город царя иудеев.

— Куда ты хочешь пойти? — спросил Иоав.

— В Хеврон. Нам нужно место, где укоренится память нашего народа. Это там спит Авраам, там покоятся наши предки. И мы найдем друзей в округе, в Вефиле, Рамофе, Иаттире, Ароире, Шифмофе, Эстемоа, Рафале и иерахмеельских и кенейских городах. Они все — наши союзники.

— Это те, кому мы отправили часть нашей добычи, — заметил Авимелех.

— Господь с тобой, — сказал Авиафар. — Самуил сказал это. Я повторяю это за ним.

На следующий день Давид позвал Авиафара.

— Я хочу, чтобы ты спросил ефод, — сказал он ему. — Я хочу знать, есть ли воля Бога на то, чтобы я пошел в Хеврон.

Они вместе отправились к жертвеннику. Авиафар снова развернул ефод, передник первосвященника.

Он бросил урим и туммим.

— Идти ли мне в один из городов Иудеи?

Камни упали светлой стороной.

— Иди?

— Куда мне идти? В Хевро́н?

Камни опять упали светлой стороной.

«Я так и говорил», — подумал Давид.

На следующий день он поехал в Хеврон со своими людьми. Давид пригласил старейшин города.