Истории земли Донецкой. От курганов до терриконов - Сергей Валентинович Богачев

южных рубежах Австрийской империи сербы держали границу против Османской империи, воины которой владели ружьями, имели пушки и давно пользовались убийственной силой пороха. Турецкие части невозможно было не заметить – они всегда брали количеством, новый же враг граничар, поселившихся на Донце, был бесшумным и быстрым, как тень совы в лунную ночь. Классические правила ведения боя против них не действовали – крымские татары никогда не шли в лобовую атаку, они перемещались, выманивая врага на себя, под основные силы. Маневрировали, на расстояние выстрела не приближались.

Так было и в этот раз. Завидев по пути укрепления, которых здесь раньше не было, татары пошли в обход и встретили сербский обоз. Участь его была предрешена. Добыча была не богата – пять телег пшеницы под посев, несколько рулонов полотна, да скот, который гнали следом. Основной целью стал хутор за укрепленными валами – шанец.

Выжившие после первой волны сербы укрылись в центре поселения – за бревенчатыми стенами храма, который возвели уже выше окон первого этажа. Первые же грабители, потащившие со скотного двора баранов, были сражены меткими выстрелами. Татары отступили за насыпь, и казалось, ушли, но через некоторое время оттуда полетели горящие стрелы. Перелетая через холм, они встревали в круглые бока высушенных бревен, а ветер погнал огонь по смоленой пакле. Черный дым горящей недостроенной церкви и стал сигналом бедствия для соседнего шанца, откуда выдвинулись всадники на помощь.

Назвать настоящим боем то, что происходило дальше, было нельзя. Стрелы против ружей. Причем ружья явно проигрывали – стрелы из колчана ложились на тетиву гораздо чаще, чем пули в ствол. Граничары падали один за одним, не успевая приблизиться на расстояние сабельного удара. Татары то появлялись, то исчезали из-за холмов и оврагов, разя защитников редута поодиночке.

Капитан Вучетич приказал отступить и двигаться вдоль русла реки в сторону своего шанца в поисках подкрепления.

И подкрепление прибыло. На горизонте показалось облако пыли, а затем и пики с флажками сербского эскадрона.

– Не приближаться! Не приближаться, ваше превосходительство! – Капитан скакал навстречу своим и пытался обратить на себя внимание, размахивая руками.

– Да вы трус, капитан, сами ретировались и команды трусливые подаете! По какому праву? – Прерадович был в гневе, раздосадованный таким позорным бегством своего воина.

– Я не трус, мой генерал, клянусь! Мы бились, но против стрел мы были бессильны, слишком мало ружей!

– Где обоз? Они к вечеру должны были прийти в Бахмут! – взревел генерал Прерадович.

– Обоз захвачен, судьба их неизвестна…

– Филипович! Разделяемся! – крикнул генерал секунд-майору. – Вы вдоль русла, я со своим эскадроном зайду справа. Ориентир – дым. Ближе, чем на расстояние ружейного выстрела – не подходить! Сейчас же вышлите разведку!

Оставшиеся в живых сербы из обоза лежали связанными на телегах. Трое конников из числа татар остались их охранять, остальные же, ведомые жаждой наживы, ускакали в сторону пожарища.

Возница, знавший, что под мешками с зерном лежат ружья с примкнутыми штыками, старался двигаться незаметно, чтобы не привлечь к себе внимания. Толстая веревка была затянута за его спиной в большой узел, так что, когда он нащупал штык, пришлось резать ее в том месте, где она впивалась в запястье. Кровь густыми каплями стекала на мешки с пшеницей, но веревка становилась все тоньше. Наконец-то она лопнула, освободив руки связанного гусара.

Татары на непонятном языке разговаривали между собой, показывая пальцем в сторону пожара, а в это время серб уже вытаскивал ружье из-под мешка. Оно было заряжено, так что на решительные действия оставалось несколько секунд. Рванув ружье на себя, гусар выстрелил из положения лежа в того лучника, что был дальше всех – он представлял наибольшую опасность. Второй татарин пал под ударом штыка, а вот третьего достать не удалось. Испугавшийся звука выстрела, конь рванул назад, спасая своего наездника.

Раскосые глаза в ненавистном взгляде превратились в узкие щели – казалось, под его косматыми бровями зрачков не существует. Рука его резким движением вытащила за оперение стрелу из колчана, и тетива натянулась, но татарин выстрелил в землю, покачнувшись на коне. Он не попал с нескольких метров потому, что между его лопаток вошла пуля.

– Ребенок! Где ребенок?! – Командный голос генерал-майора Прерадовича перебивал звуки боя, шедшего поблизости за укреплениями шанца.

– Ваше превосходительство! Он жив, ваше превосходительство! Кормилицу убило, а он жив, спрятали! – Возница откинул в сторону пару мешков, под которыми лежал заплаканный трехлетний малыш.

– С боевым крещением, Иван Егорович… – Генерал, спустившись с коня, взял его на руки и прижал к себе. – Будешь воином. Великим сербским воином… Теперь тебе ни сабля, ни пуля не страшны. Под Богом ходишь, Иван…

Через много лет Иван Егорович Шевич, внук генерала Йована Шевича, начальника Славяносербии, будет громить французов в баталиях, отличится в кампании 1812 года, прославит русское оружие в Бородинской битве и закончит свой жизненный путь, как подобает настоящему воину – в чине генерал-лейтенанта и на поле брани…

* * *

…Сербские офицеры преданно и славно несли ратную службу на благо Российской империи. Гусарские полки принимали участие в Семилетней войне с Пруссией (1756–1762), в том числе и в Отечественной войне 1812 года под командованием графа Суворова.

Существование Славяносербии, как автономии, было не долгим. В 1763 году вследствие административной реформы она была переведена в подчинение вновь созданной Новороссийской губернии.

Греки Приазовья

Не многие знают, что почти треть территории Донецкой области в южной её части населена потомками древнейшей греческой цивилизации. Эллины – румеи, принесли в наши пустынные степи свою культуру, язык, обычаи и традиции.

Ценители Крымских красот давно приметили, что названия многих населенных пунктов Донбасского Приазовья созвучны, а иногда полностью повторяют наименования городов и поселков полуострова: Ялта, Улаклы, Мангуш, Стыла, Урзуф…

Путь греков из Крыма в Приазовье был долгим и полным испытаний. В 1779 году, ведомые своим духовным наставником митрополитом Готфским и Кефайским Игнатием (Иаков Гозадино) под охраной войск графа Александра Васильевича Суворова, тридцать тысяч людей покинули обжитые места. Они спасались от притеснений, которые терпели в Крымском ханстве. Пристанище искали вдоль Днепра и Самары.

Оставив по пути своего следования, тысячи могил земляков, погибших от холода и болезней, греки, наконец, оказались в устье Кальмиуса, где в 1780 году Екатерина II своей грамотой жаловала им земли и привилегии – эти края давно нуждались в заселении и освоении.

Так уездный город Павловск, состоящий из пятидесяти дворов, стал новым домом для Крымских греков, давших ему с Высочайшего согласия императрицы имя – Мариуполь. Вместе с ним в Приазовье появилось