Бунтаро - Лейла Элораби Салем

- Я, кстати говоря, сразу не признал вас. Вы изменились в лучшую сторону. И духи у вас очень приятные.

- Благодарю вас.

Бунтаро осушил еще одну чашечку и, поднявшись с места, сказал:

- Дорогие друзья, когда я выпью, у меня в голову приходят стихи.

- Расскажи нам их.

- Слушайте:

Небо окуталось тучами,

Но выглянуло солнце

И рассеяло тучи

- Великолепно! Хорошие стихи.

- И вот еще:

Цветок лотоса

Распустился.

Стало тепло.

Как хорошо на свете жить!

- Ты просто поэт, Бунтаро-сан! Кто-то налил ему саке и предложил выпить. Тот, не долго думая, сразу осушил чашку и поклонился всем присутствующим. Все громко зааплодировали ему.

Приехал Бунтаро в гостиницу поздно ночью. Его оруженосец помог своему господину слезть с лошади и проводить его до комнаты. Служанка раздела Бунтаро и уложила спать.

Утром Сувари пришел навестить своего «внука». Лекарь осмотрел его и спросил:

- У тебя сейчас болит голова?

- Немножко.

- Что ты чувствуешь?

- Тошноту и жажду.

Старик глубоко вздохнул и дал выпить ему чай из листьев целебных трав.

К обеду Бунтаро почувствовал себя лучше и сразу же отправился к Текиро. Старик встретил его приветливой улыбкой и сказал:

- У меня для тебя есть хорошая новость.

- Какая же? – спросил мужчина, усаживаясь рядом с ним на подушки.

- Через день в Киото приедит Набару.

- Набару!? Как хорошо! Теперь в этом городе у меня будет друг.

Бунтаро налил Текиро и себе чаю и начал рассказывать о своей семье. Затем он замолчал и, посмотрев на старика, сказал:

- Я хочу поблагодарить вас.

- За что?

- За вашего внука. Хидео был замечательным человеком и, несмотря на то, что его нет теперь с нами, я уверен, его душа где-то рядом.

- Скажи, мой внук был отчаянным воином?

- Он был одним из самых лучших воинов моего отряда… Но для меня он был больше, чем самурай, Хидео был моим лучшим другом. Я доверял ему все свои тайны, все мечты.

- Бунтаро, ты, как лучший друг моего внука, расскажи, как погиб мой Хидео?

- Я не знал даже, что Хидео погиб, пока мне об этом не рассказал Тоёки. Ваш внук оказался возле стены вражеского города в тот момент, когда произошел взрыв. Осколки кирпича и порох придавили Хидео, залепив ему глаза. Очнулся он от сильной боли в боку. Рана была смертельнойи поэтому все равно нам не удалось бы его спасти. Когда я узнал о гибели Хидео, то сразу же послал несколько самураев найти его тело. Но они вернулись ни с чем, сказав, что не удалось среди обломков и множества трупов найти Хидео.

- Я благоадрю тебя, Бунтаро-сан, и хочу сказать большое спасибо за все, что ты сделал для нас с Хидео.

VI глава

После обеда через день по улицам города прошла миссия иезуитов. Набару хал на лошади позади священников-европейцкв. Вид у него был глубоко несчастный. Снова его отлучили от дома, от родных. «Больше двадцати лет я дил вдалеке от дома. Теперь опять вот уезжаю…» - думал юноша, оглядываясь по сторонам.

Их процессия прошла мимо рынка и остановилась около замка, окруженного рвом. К ним подошел охранник и спросил:

- Что вам угодно?

На середину выехал Набару и сказал:

- Мне нужно поговорить с моим дядей, господином Кийямой.

- Как срочно?

- Прямо сейчас, - юноша слез с лошади и отправился следом за охранником.

Они миновали сад, затем поднялись по ступеням и пошли по коридору, в конце которого находилась комната приема господина Кийямы.

Кийяме было пятьдесят восемь лет. Это был высокий, сухощавый мужчина с большим носом и резко выступающими скулами. У Кийямы было восемт внучек, одна из которых должна было стать женой Суруки, сына Бунтаро.

Брат Николас медленно зашел в комнату и низко поклонился своему дяде. Кийяма поднял глаза и долгое время внимательно разглядывал вошедшего пристальным взглядом. Наконец, он воскликнул:

- Ты это или не ты, а? Улыбнись. Узнаю тебя, Набару, по твоим ямочкам на щеках.

- Да, дядя, вы не ошиблись, это я.

- Как ты изменился! Стал еще красивее, чем раньше.

- Спасибо вам, но я пришел к вам по важному делу.

- Рассказывай, - Кийяма внимательно посмотрел на племянника.

- Дело в том, что иезуиты хотят построить христианский храм в Киото, если нельзя, то где-нибудь в пригороде. Я только хочу спросить, разрешите ли вы построить храм?

- Я… я не знаю, Набару, я не имею права давать согласие…

- Дядя, но ведь вы хороший друг отца Сюдземиро-сана. Если вы уговорите господина Яхо, он послушается вас.

- Я спрошу, но вряд ли Яхо-сан даст согласие. Он же ведь ненавидит христиан.

Брат Николас опустил глаза. Он молился за то, чтобы дядя помог ему, но полностью на него не расчитывал. Кийяма внимательно посмотрел на своего племянника и пожалел о своих словах.

- Извини меня, я не подумал, что сказал. Я обязательно поговорю с господином Яхо, уговорю его. Можешь на меня положиться.

- Спасибо, дядя. Я благодарю вас, - Набару низко поклонился и медленно вышел из комнаты.

Когда брат Николас вышел на улицу, к нему подбежал итальянский священник отец Мотиччели и возбужденно спросил:

- Ну как, господин Кийяма дал согласие?

- Дядя дал обещание поговорить об этом с Яхо-саном. Но даст ли согласие Яхо-сан?

- Пресвятая Мадонна, помоги нам! – отец Мотиччели закрыл глаза и несколько минут молился.

Набару сел на своего коня и поехал к Бунтаро.

VII глава

Бунтаро и Набару сидели на веранде и пили чай. День выдался на редкость очень жарким. Иногда проносился легкий ветерок. В саду пели птицы. Дети весело бегали по двору, гоняясь за котенком, которого подобрали на улице.

- Прекрасная гостиница! – сказал Бунтаро. – В свободное время я отдыхаю здесь на вернаде. Здесь я чувствую себя счастливым.

- Я рад, что мы снова увидились, что ты живой и невредимый, - Набару указал на играющих детей и проговорил, - а помнишь, когда-то и мы с тобой также бегали по берегу моря и ловили морских чаек.

- Да, было время. Я помню, когда я, ты, Хидео и Ёкосо сделали бумажный кораблик и пустили его поморю. Волны стали уносить его, и мы испугались, что наш кораблик может утонуть. Тогда я бросился в море,