Путь в бессмертие - Николай Архипов

такого соблазна устоять ну никак не мог. Потому и ходил с клеймом "Бабник" и "Пьяница". Но, похоже, самому Волгину весь этот внешний раздражитель был до одного места. Бывший командир ему и штрафным батальоном грозил, и расстрелять обещал при случае, да только толку от этого было мало. Как беспутствовал красавец заряжающий, так и продолжал беспутствовать.

– Чего-то командир поспешает, – бросая папиросу в снег, проговорил наводчик Васька Лемешев. – Похоже, накрылся Новый год медным тазом.

– Типун тебе на язык, – проворчал Волгин. – Накаркаешь ещё.

Иван в самом деле спешил к своим почти бегом. Соседние расчёты тоже стали подниматься.

– Собираемся. Через полчаса выступаем, – на ходу проговорил Иван. – Абдулла где?!

– Тут я, начальник. Чего кричать, – поднялся из-за орудия татарин.

– Запрягай. Выступаем, – распорядился Иван.

– Накаркал-таки, праведник, – плюнул в сердцах Волгин. – Машка, Машка. Придётся тебе другого ухажёра искать…

– Смотри, ребята, – кивнул головой в направлении дороги Харитон. – Никак комбат сам дорогу проверить надумал. И лейтенанта с собой взял.

Иван обернулся. В машину и в самом деле садился комбат капитан Ознобкин и лейтенант Зуев из взвода управления. В кузове полуторки уже сидели трое сапёров.

– Куда его черти понесли. Сапёры и сами бы управились, – подумал Иван. – Вечно он лезет во все щели.

Дорога на Будапешт была заминирована. Об этом ещё утром предупреждали. Машина тронулась и покатила по свежему снегу. Вчера весь день мела пурга. Но не успели артиллеристы скрыться за пригорком, как раздались пулемётные очереди. Расчёты бросились вслед машине на выручку. Иван подхватил свой ППШ и тоже побежал по дороге. Поднявшись на пригорок, он увидел картину короткого боя. В кювете торчала полуторка, а возле неё лежал капитан Ознобкин. Лейтенант стоял рядом с пистолетом в руке и смотрел на удаляющийся немецкий бронетранспортёр. Тот уходил в сторону леса прямо по целине. Иван подбежал поближе. Водитель сидел в кабине с простреленной грудью. Сапёры выходили из-за машины. Один из них держался за руку.

– Товарищ лейтенант, – спросил Иван. – Что случилось?

– Немцы, – тихо проговорил Зуев. – И откуда они взялись? Не понимаю.

Ждали до вечера, пока разминировали дорогу, и только потом тронулись в сторону Пешты. Необходимо было разрядить обстановку на внешнем фронте окружения. Для этого командование Вторым Украинским фронтом создало будапештскую группировку войск под командованием генерал-майора И.М. Афонина. В неё вошёл и тридцатый стрелковый корпус. Первого января группировка завязала бои в предместьях Будапешта.

Танки, бронетранспортёры и пехота гитлеровцев почти без передышки контратаковали двадцать пятую стрелковую дивизию. Неприятель проявлял завидное упорство в желании прорвать оборону Красной армии, но все его попытки были тщетны.

– Откуда их столько прёт? – ловя в прицел скопление пехоты, бубнил без конца Васька Лемешев. – Бьём, бьём, а они, как грибы после дождя, растут.

– Осколочным! Заряжай, твою!.. – командовал Иван.

В этот раз гитлеровцы подошли слишком близко. Опасно близко и били уже прицельно, стараясь подавить орудийные расчёты. Прямо по центру двигался неповоротливый с виду "Фердинанд". Опасная и хорошо защищённая от снарядов машина с восьмидесяти восьмимиллиметровой пушкой. Немало их оставили подбитыми на полях сражений, но и они принесли немало хлопот со своей стороны.

– Куда же ты-то ползёшь.

Иван уже встречался с такой штуковиной и не понимал, для чего дальнобойную самоходную артиллерию кидают в прорывы и на штурмы. Ведь именно в лобовых столкновениях эти немецкие гиганты уязвимы больше всего. Вряд ли доктор Фердинанд Порше, любимец фюрера и отец САУ, рассчитывал на такое безрассудное использование своего детища.

– Васька! Прямо "Фердинанд"! Бронебойным! Заряжай! – скомандовал Иван.

– Вижу, командир, – крутил маховик Лемешев. – Чай не слепой…

– Орудие!

Орудие дёрнулось, изрыгнуло со страшным грохотом снаряд, но чёртов отпрыск немецкого доктора как шёл, так и продолжал идти на батарею.

– Васька, сукин сын! Мажешь! Заряжай!

Что было дальше, Иван не увидел. Из дула самоходки полыхнуло пламя, и он на время потерял память. Когда очнулся, то лежал уже на земле. Каска валялась рядом. Во рту, словно горсть песка закинули. Глаза слезились от едкого дыма. Иван с трудом встал на ноги. Орудие лежало на боку, придавив Ваську. Остальные, вроде, были целы. Они дружно вцепились в покорёженное железо и попытались вытащить кричащего от боли матом товарища. Иван, пошатываясь, взялся тоже помогать.

– А ну, командир, отойди, – подвинул Ивана Харитон.

Он одной рукой схватил орудие за колесо и в момент освободил Ваську.

– Расчёт! С оружием в окопы! Танки уничтожить гранатами! – Иван сам схватил гранаты, ППШ и бросился в заранее подготовленную ячейку для пулемёта. Каску он так и оставил лежать на земле, забыв про неё. Харитон и Денис упали рядом. "Фердинанд" к тому времени как раз подошёл на дистанцию броска. Медлить было нельзя.

– Лемешев! Давай! – приказал Иван, отсекая пехоту из автомата. Харитон где-то раздобыл пулемёт и тоже стрелял по пехоте.

Денис оглянулся на развороченный опорный пункт, словно с домом попрощался, схватил связку гранат и, высунувшись из окопа, бросил её под машину. Взрыв поднял кучу снега, перемешанного с землёй, но до САУ так и не достал.

– А ну-ка я сам… – Иван выскочил из ячейки и перекатился поближе к машине.

Их спасало только то, что на САУ не был установлен пулемёт. Иван привычным движением бросил связку гранат под днище гиганта и быстро прыгнул обратно в окоп.

– Есть, командир! – услышал Иван крик Харитона. – Готова, чёртова кукла!

Харитон держал Ивана рукой за воротник фуфайки и кричал ему в самое ухо.

– Завалили зверюгу, говорю!

– К пулемёту! – в ответ прокричал Иван, хватая свой автомат.

Пехота напирала. Человек тридцать венгров пёрло на ячейку, где оборонялись всего лишь трое артиллеристов. Иван старался стрелять прицельно, без суеты. Противник то перебегал, стреляя из коротких автоматов, то на время залегал прямо в снег. Из-за подбитого САУ сначала выглянул, затем быстро вынырнул небольшой офицерик в нелепых наушниках. Такие нашлёпки Иван видел на немецких офицерах в лютые морозы и каждый раз удивлялся. Тут и шапка-то не всегда спасает от русской стужи, а они припёрлись в лёгких фуражках и этих наушниках. На что надеялись? Непонятно. Иван, долго не раздумывая, сходу резанул очередью по форсистому венгру. Тот тут же встал, словно на кол наткнулся. Выронил из рук автомат и завалился на бок.

– Готов, сука, – краем глаза увидев упавшего офицера, подумал Иван. – Патроны скоро кончатся. Можем не успеть.

– Денис! Береги патроны! – прокричал Иван.

Тот кивнул головой и короткими очередями старался не дать венграм обойти ячейку. Иван невольно улыбнулся. Баламут и бабник воевал грамотно. Тут ничего не скажешь, молодец парень. А патроны вскоре у Ивана и в самом деле закончились. Он откинул