Дорогая Клара! - Кристина Вадимовна Эмих

Смогу ли я дать Каролине достаточно любви и тепла?

Чувствую столько сил, а не знаю, куда их направить. Закончилась моя молодость, толком не начавшись. На мне двое детей, больная мама.

Но разве имею я право жаловаться? Сколько молодых жизней забрала война! Мы живы. Можно ли мечтать о большем?

На днях Шталь привез целую повозку карагача. Довольный пришел, нас с мамой “угостил”. Сколько счастья было! На пару недель хватит. А там, говорит, если удастся еще достать, то и нас не обделит.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

11 ФЕВРАЛЯ 1943

Две недели температура под сорок, сульфидин – лекарство от всех болезней – Боря достал с трудом. Голова трещала, все вокруг плыло, сознание мое меня покинуло.

      И понемногу умираю,

      И умираю с каждым днем!..

      Как степь набегом урагана,

      Я весь раскопан, весь изрыт,

      Я весь – одна живая рана…[47]

Боря заходил проведать. Говорит, в бреду я повторял: Клара, Клара, Клара.

Только я пришел в себя, устроил мне допрос: кто такая?

Вчера получил письмо от Семена. Пишет, что ранен двумя осколками в плечо и голову, получил повреждение ребер. Сейчас все благополучно, поправляется. Маме просит не рассказывать, и без того волнений хватает.

В бреду я видел странные сны.

Вот, к примеру.

Захожу в комнату, где спали мы с бабушкой. В бабушкиной кровати лежит мужик, черноволосый, чернобровый, с бородкой, как у Ивана Грозного. Руки на груди, в руках свеча, фитиль зажжен. Я стою у входа, не решаясь подойти. Вдруг мужик открывает глаза, поднимает голову и задувает свечу. Затем резко поворачивается в мою сторону. На том и проснулся.

Или вот. Бабушка окунает меня в реку три раза. Крестит. А за спиной у бабушки дед. Как на фотографии. С усами и пробором посередине. Я сразу его узнал. Стоит и кивает. Слышно церковное пение. Я замечаю иконы на стенах, рассматриваю. Складываю пальцы, чтобы перекреститься. Но тут замечаю, что рядом стоит отец, рубаха у него в крови. Смотрит на меня сурово. И рука моя опускается.

Или вот еще. Сижу на берегу. Ветви ивы склонились надо мной. Тихо. Ощущение безвременья. И пора бы встать и идти. И неуютно так. Я смотрю на горизонт, замечаю белое пятно. Оно приближается, приближается… Знакомый силуэт. Меня пронзает узнаванием. Из воды выходит Клара в мокрой ситцевой сорочке. Лицо ее бледно, смотрит на меня с укоризной. Не дождался? Я пытаюсь оправдаться. Так ведь я здесь все это время был. И писем твоих ждал. Она качает головой. И вдруг весело так захохочет. Витька, сдался мне твой почтовый ящик? Мне что, заняться нечем?

Что к чему?

ДНЕВНИК ВИКТОРА

14 ФЕВРАЛЯ 1943

Смотрели с Борей “Секретаря райкома”.

Ладынина прекрасна. Остальное – дрянь.

ДНЕВНИК КЛАРЫ

28 ФЕВРАЛЯ 1943

Пришла в детдом проведать Лизочку.

Принесла лепешек.

Я думала, Лиза накинется на еду, а она откусила кусочек.

– Вкусно?

– Очень вкусно.

– Отчего же ты не ешь?

– Надо делиться. Остальное девочкам отдам.

В дверях появилась Лала Иосифовна – цербер и директор детского дома.

– Что это у тебе в руках?

– Лепешка.

– Выбрось немедленно.

Лиза смотрела на меня.

– Немедленно, я сказала.

Я забрала у девочки лепешку.

– Это просто хлеб.

– Еще раз увижу, запрещу Лизе выходить к вам.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

4 МАРТА 1943

Алек вернулся с войны.

От левой ноги остался обрубок, глаз левый прикрыт. Из письма, что прислал сослуживец, его мать узнала, что Алека тяжело ранило, попал в военный госпиталь. Сам Алек ничего не рассказывает, и написать некуда, чтобы узнать подробности.

Заходил к ним. Сидим за столом, он сжимает ложку так, что костяшки на руках белеют, бормочет: “Фрицы, сволочи… Уж я каждую гадину удавлю”. Шторы задернуты – его раздражает яркий свет. Одним видящим глазом осматривает зло помещение.

Алек… Мой школьный товарищ.

– Алек, это я.

– Кто это – я?

– Ну как, Виктор. Славинский.

– Удавлю! Удавлю гадину!

Вышел подавленный.

ДНЕВНИК КЛАРЫ

7 МАРТА 1943

Мечты мои сбылись, но как уродливо и жалко. Жизнь посмеялась надо мной. Я мечтала, чтобы мне аплодировали, и сегодня мне хлопали от души… Только стояла я не на сцене, а посреди поля. Не перед изящной публикой, а перед голодной измученной оборванной толпой. Спецпоселенцы решили устроить концерт в честь начала весны.

И все же те несколько минут, что смотрела на зрителей, я была счастлива.

Я бы все отдала за возможность оказаться дома, увидеть Витю и папу. Я бы поклялась никогда не выходить на сцену, если бы знала, что клятвой своей приближу победу. Порой кажется, что жить больше незачем. Где взять силы?

ДНЕВНИК КЛАРЫ

11 АПРЕЛЯ 1943

Дамира стала мягче. Успокоилась, когда поняла, что Даурбека не заберут на фронт. Он врач, за него просили всем аулом. Если Даурбека заберут, кто будет следить за больными?

Давид уже столько слов казахских выучил. Мы с ним играем в слова. У нас правило: можно использовать все слова, что знаешь, и русские, и казахские, и немецкие. Когда мы играли с Витей, он всегда побеждал. Скоро и Давид начнет побеждать, он смышленый парень.

Этой весной все уходят на полевые работы, а меня оставляют с малышней. Как-то так завелось, что мне с детьми удается справляться. С ними проще, чем со взрослыми. С ними забываешь, что рядом война. Весело – хохочут, грустно – плачут. Некоторые малыши даже не помнят, как раньше было. Мир для них простой и понятный.

Бывает, кто-то из взрослых спросит: намаялась с ними? А я только с ними и чувствую себя живой. В иной день пойду с остальными работать в поле, а все разговоры о войне, о потерях.... А хочется о жизни! О том, что мы живы, светит солнце. И пока есть сегодняшний день, мы в силах что-то изменить.

ДНЕВНИК ВИКТОРА

18 АПРЕЛЯ 1943

Пришел Боря. “Видел я, – говорит, – ребята, фильм совершенно гениальный”.

“О чем?” – спрашиваю.

“О любви, Витя, о любви”.

У Бориса новая дама сердца – Нина. У него теперь все о любви. Нина старшекурсница.

Так и вздыхал весь день. “Какой фильм, какой фильм, Витя…” А в выходные и я сходил. Фильм как фильм.

Боря определенно стал мне другом. Вроде вчера были приятелями, а тут – раз! Друзьями становятся незаметно, но для этого нужны предпосылки. Важно пересечься на том отрезке жизненного пути, когда у обоих внутри есть свободное пространство. Пустота. Скольких людей мы встречаем за свою жизнь, а друзьями становятся единицы.

ДНЕВНИК КЛАРЫ

29 АПРЕЛЯ 1943

Вечер сегодня выдался теплый, спокойный. Мама пела колыбельные, я качала Каролину на руках, Давид сидел рядом. Простая и понятная жизнь.

Из мечты о театре я выросла. Что осталось от той юной легкой Клары, с которой я попрощалась летом сорок первого? Мне бы ее легкость, ее резвость, ее смех, прямолинейность, смелость, решительность.

Я изменилась. Стала мягче, внимательнее к людям. Мне больше не нужны ни овации, ни сцена. Только простое, теплое, человеческое.

Поскорее бы закончилась эта проклятая война. Вернемся на родину, и я буду ценить каждый миг, каждую секунду. Каждый день буду спускаться к Волге и дышать, дышать…

Найти бы силы все это пережить.

В минуты слабости мне хочется быть не собой. Стать кем-то другим. Неправильно я переживаю, недостаточно стойко.

Как бы Виктор справлялся с тем, что выпало на мою