Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

ее лицу, на котором тем не менее остается выражение упрямства. Она кратко повторяет, что случилось в Чиневеси. О Дивише не говорит. Об этом все уже знают. Паны распрямляют плечи. В сердцах загорается гнев. Каждый готов сразиться с врагом. Только пан Иржи стоит как скала. Наконец он говорит, избегая обычных ораторских приемов:

— Мы можем не обращать внимания на враждебность того, кто нам безразличен. Но не можем сносить его произвола. Это означало бы, что мы подчиняемся насилию.

— Это злонамеренное нападение. Оно вынуждает нас к военному вмешательству, — говорит Ян Пардус.

— Пан Бедржих предает нас уже откровенно. Впрочем, это лучше, чем если бы он был верен нам наполовину. По крайней мере мы знаем, с кем имеем дело, — замечает Ян из Гонбиц.

— Мы можем позволить себе показать им свое негодование, — поддерживает Ярослав из Мечкова. — Расправа будет скорой и жестокой.

— Заплатим заодно и старые долги, — прибавляет Ян Пардус.

— Решено, — подытоживает пан Иржи, — Ян Пардус, в конце недели ударь по Колину. Это будет для них предупреждением.

— Заплатим все старые долги, — повторяет про себя Марек, присутствующий при этом разговоре. Он смотрит на Бланку, а Бланка смотрит на него. В их взглядах одно — нетерпение.

Ян Пардус приказывает Мареку, чтобы тот собрал для нападения отряд легкой конницы в шестьдесят воинов. Атаковать, рассеять противника и сразу же возвратиться. Прощупать врага: настороже он или беспечен? Как вооружен? В чем его слабое место?

Пардус приказывает также выдать новую зимнюю экипировку: железные шлемы с сеткой на шее, на которых спереди прикреплена эмблема Подебрад, стеганые куртки с жестяными панцирями на груди, суконные штаны, обшитые внутри на бедрах кроличьим мехом, высокие ботфорты с отворотами. Вооружение же остается прежним: тяжелые мечи, арбалеты и колчаны со стрелами, щиты. Меняют только поврежденное оружие.

К вечеру в замковом дворе проходит смотр боевой готовности отряда. Пардус, хмурый, восседает на коне и движением руки указывает, чтобы всадники проезжали перед ним. Каждый должен пуститься в карьер и остановиться, словно врос в землю, перед старым гетманом. Ян Пардус прямо излучает негодование. Он отчитывает воинов по-солдатски грубо:

— Из тебя нужно вытряхнуть лишние кости! Тебя что, сняли с виселицы?! Жрешь и пьешь, не заметно, что у тебя есть другие заботы! Эй ты, наймись работать привидением!

Старый гетман вне себя. Вид воина, вся его фигура должны устрашающе действовать на врага, чтобы сам дьявол испугался. Есть ли такие среди его всадников? Есть. Их большинство. Пардус доволен, только виду не показывает и все ворчит и ворчит. Марек видит его насквозь и посмеивается про себя.

После смотра весь отряд собирается в часовне. Слушают псалмы. Голос священника Яна Махи проникает Мареку прямо в сердце. Ему кажется, что кто-то — то ли бог-отец, то ли бог-сын — здесь, близко. Если не сам бог, тогда хотя бы Христос. Ян Пардус, конечно, не удерживается от своего обычного замечания:

— Не думайте, что господь бог у вас в кармане. Что он будет драться за вас.

Потом у них остается достаточно времени на то, чтобы поесть и выпить.

После полуночи отряд выступает. Первую группу всадников ведет сам гетман, вторую — Марек. Погода отвратительная: дует морозный ветер, низкие снеговые тучи едва не задевают землю. Из-за них иногда выглядывает месяц. Словно в прятки играет с тучами.

Быстрая езда успокаивает всадников. Говорят шепотом. Все знают, что дело предстоит опасное.

К рассвету отряд уже у лесочка между Велтрубами и Колином. Есть сведения, что здесь не менее двух раз в день патрулируют хорошо вооруженные отряды колинской дружины. Гетман решает атаковать один из таких разъездов. Местность тут словно специально приспособлена для засады. Отряд останавливается в лесу недалеко от дороги, окаймленной лиственницами. Марек изучает следы конских копыт, чтобы установить, давно ли здесь проезжал отряд. Ян Пардус сообщает план действий. Первая группа спешится и заляжет в засаде. Вторая с обнаженными мечами должна быть в любую минуту готова к молниеносной атаке.

— Это хороший план, — соглашается Марек.

— Не ложиться же нам по своей воле в гроб, — усмехается Ян Пардус.

Воины быстро и четко располагаются по указанным местам. Теперь остается только ждать. Рассвет медлит — словно раздумывает. В воздухе кружится снег. Холодно. Воины потирают руки и бока, чтобы разогнать кровь и хоть чуточку согреться. Кони неспокойны: холод пробирает и их.

Но вот послышался топот конских копыт. И громкий говор. Звуки быстро приближаются. Пардус поворачивает голову так, что Марек видит лишь его затылок. И в тот же миг Марек замечает вражеский разъезд, который, ничего не подозревая, трусит в их западню. Пардус поднимает руку. Из укрытия в лиственницах вылетает град стрел. Вопли, крики, ржание коней. Отряд смешался, паника. Пришла минута выступать второй группе. Марек мгновенно вскакивает на коня, прижимается к его косматой гриве и вылетает на дорогу. За ним его воины: в руках мечи, глаза горят. Они уготовили противнику быструю и легкую смерть.

Им должна была сопутствовать удача. Нескольких колинских воинов скосили стрелы. Оставшиеся вытаскивают мечи. Сколько их? Двадцать? Тридцать? Нет смысла считать. Лишь бы быстрее найти того, своего, и пустить ему кровь. Так думает каждый воин Марека. И стремится к этому. Прежде чем придет подкрепление из Колина. Может быть, оно гораздо ближе, чем они думают.

Марек продирается сквозь легкий утренний туман. Ему кажется, что капельки в воздухе светятся, как Млечный Путь. Небо серое. Каждая ветка лиственниц видится Мареку особенной, неповторимой. Конь тихо всхрапывает. Настороженно прядает ушами. Обнаженный меч в руке Марека наклонен по древним и неумолимым правилам, которые не признают исключений. Чем ближе неприятель, тем Марек храбрее.

Он сразу узнает своего противника. Враг его впереди отряда на расстоянии одного коня. Вот он. Имени на его щите не видно, но каждой клеточкой тела Марек узнает его. Опущенные губы, квадратный подбородок и гордая мужская осанка — голова вскинута чуть ли не до верхушек деревьев. Шимон из Стражнице.

У Марека дрожь пробегает по телу. Его охватывает ужас, пробирающий до костей. Ему хотелось бы договориться с богом, чтобы отсрочить эту встречу, которая может оказаться последней. Но это длится только миг. В силу вступает холодный рассудок. Бой состоится, пусть будет, что будет. Они двое не могут жить на одной земле. Жить может только один из них.

Шимон тоже узнает своего противника. Резким движением освобождает плечи от плаща, который слетает на землю, словно крылья. Перед Мареком мелькают насмешливые глаза Шимона. В каждом его движении чувствуется опытный воин.