Убей крестоносца - Александр Васильевич Чернобровкин

Это была роковая ошибка. Мы зависли в небольшой лавке где-то на час или дольше. Если бы мы зашли в гипермаркет из двадцать первого века, то, вне всякого сомнения, покинули бы его только через пару лет. К делу подключилась хозяйка и ее дочка. За ширмочкой из небеленой ткани были перемерены все туники, шаровары, халаты, тюрбанообразные шапки, головные покрывала, пояса-шали… Когда мне надоело, я приказал завязать в узел всё, что к тому времени было отложено, чтобы отобрать лучшее. Дальше пойдет в том, что сейчас надето, оставив свои грязные лохмотья в лавке. Я заплатил всего-то два золотых динара. Возле моего дома, в престижном районе, цены были намного выше. Мое терпение окупилось в прямом смысле слова. Хозяин лавки позвал своего сына лет одиннадцати, чтобы отнес покупки. Пацаненок плелся за Тинтой и пыхтел так, будто тащит, закинув за спину, не узел с легкой одеждой, а мешок с зерном.

По пути остановились только возле лавки, где продавали обувь. Я сам выбрал шлепанцы с острыми носаками, загнутыми вверх, как у пуленов, но не такими длинными, и башмачки на невысоком каблуке для холодной погоды. Последние были примерены. Они на любую ногу и немного великоваты. Сойдут с шерстяными носками. Тинта не разбиралась в обуви, поэтому отнеслась к моему выбору без возражений.

— Ты больше не должна ходить босой, иначе будут принимать за служанку, — предупредил я.

Девушка пожала плечами. Она не представляет, как это трудно перейти на обувь, если никогда не носил ее, и наоборот.

По приходу домой ее отмыли в деревянной бадье, наполненной горячей водой, с твердым ароматным мылом, которого сейчас в Египте и других мусульманских странах много, и разное, на любой кошелек. Европейцы только начали знакомиться с этим предметом гигиены. У крестовых походов есть и положительные моменты. Побывав на Ближнем Востоке, рыцари станут чистоплотнее и культурнее, если эти слова вообще с ними сочетаются. Скорее, менее грязными и грубыми.

На ночь Тинта надела белую тонкую тунику длиной до колена. К предстоящему отнеслась как-то слишком буднично, словно отрабатывала расходы на нее. Я заплатил кучу золота, накупил много одежды, значит, могу делать, что хочу. И я сделал так, что и она захотела. Таки действительно была целкой, но въехала с первого раза. Стонала громко, как бы устроив соревнование с наложницей моего слуги.

После Тинта, разомлевшая, легла рядом на бок и, водя тонкими теплыми пальцами по моей волосатой груди, призналась:

— Я, когда увидела тебя, подумала, что обязательно сбегу, если купишь меня.

— Теперь передумала? — спросил я чисто из любопытства.

— Еще не решила, — призналась она.

— Если надумаешь, скажи, оплачу дорогу до твоих родителей, — предложил я.

— Тебе не жалко будет потерять меня⁈ — с нотками обиды задала она вопрос.

— Жалко, — ответил я, — но зачем мне женщина, которая не хочет жить со мной⁈

Тинта помолчала немного и выдала твердо:

— Тогда я останусь.

Если погонишься за женщиной, будет убегать. Если попробуешь удрать от нее, обязательно догонит. Хотя бы ради того, чтобы сказать, какая ты сволочь.

Глава 31

Обучение мамелюков таранному бою началось с изготовления глубоких и узких седел с высокой передней и задней луками, длинных стремян, чтобы посадка была с почти прямыми ногами, учебных тупых копий длиной четыре с половиной метра, которые были тяжелее боевых, и тренажеров для отработки ударов. В Европе такой называют кинтаной. Это столб, к которому сверху прикреплен вертящийся горизонтальный шест со щитком-мишенью на одном конце и висящим на веревке мешочком с песком на другом. Когда копье попадает по мишени, шест поворачивается против часовой стрелки и наносит ответный удар мешочком, от которого надо закрыться или уклониться. Не шибко полезное приспособление, но хоть немного учит управляться с оружием, поражать неподвижную цель. Заодно конь привыкает не бояться древка рядом с глазом, иначе шарахнется вбок.

Таранный удар известен уже несколько тысячелетий. Просто в без седла или в обычном, низком и без стремян выполнить его и не слететь на землю мог только сильный и хорошо обученный наездник. Массово применялся сарматами, которые, как предполагаю, оказавшись в Западной Европе во время службы в римской армии и став там местной элитой, сохранили этот удар до рыцарских времен. В последнее время стали использовать все чаще.

Вторая группа тренажеров из вкопанных в землю шестов с соломенными чучелами изображала пехотный строй. Всадники атаковали их строем клин или линия, а потом, под звон железа о железо, чтобы лошади привыкали, не боялись звуков боя, отрабатывали приемы внутри вражеского строя: леваду — поднимали коня на дыбы, заставляя бить передними копытами; курбет — прыжки, стоя на задних ногах, чтобы разорвать вражеское кольцо; каприолу — высокий прыжок с ударом всеми четырьмя конечностями; пируэт — разворот на задних ногах. Кстати, эта часть упражнений давалась моим ученикам легче, потому что верховой езде обучались с малолетства.

Третья группа отрабатывала групповой пеший бой внутри вражеских боевых порядков. Те, под кем убили коня, должны сплотиться, подстраховать друг друга. Часть воинов изображала врагов, тыкая копьями и колотя деревянными саблями, а остальные отбивались от них деревянными молотами, топорами, шестоперами или булавами других видов — кому какое оружие больше нравилось.

В это время нам изготавливали боевое оружие по моим чертежам. В первую очередь пустотелые и более ломкие копья. Если при таранном ударе оно попадет в человека или лошадь и не сломается, все равно в большинстве случаев станет бесполезным и даже опасным, потому что, застряв сильно, при движении может нанести травму и тому, кто его держит. Их надо будет много, поэтому на нас работало сразу несколько десятков мастерских, выполняя заказ правителя.

Салах ад-Дин предлагал мне обучить сразу тысячу мамелюков. Я сократил до шести сотен, чтобы три пары подразделений отрабатывали, меняясь, три вида упражнений. Так мне было легче контролировать, подсказывать, наказывать нерадивых или бестолковых. Впрочем, и тех, и других в первые же дни заменил на более трудолюбивых и смышленых.

В первый месяц султан дважды навестил нас на полигоне, расположенном на пустыре неподалеку от города. Так сказать, присоединялся к детворе, которая прибегала посмотреть на наши занятия. Я рассказал ему, как и чему обучаю, какого результата жду. По большому счету разница между тем, как во время сражений применяли конницу мусульмане и западноевропейцы, была незначительной. При таранном ударе уменьшались потери из-за более длинных копий, но,