Тума - Захар Прилепин

ваших попув? Ващи попи щеу женём! Ноцами они мном баб!.. (Потому как осознал он: звериное говоренье ваше не может быть языком литургии! Греки обманули русских тем, что не дали им своего языка, и оставили тот, на котором вы нелепо изъясняетесь! Но, бормоча на вашем языке, до истинного разуменья не дойдёшь никогда! На вашем языке нет наук! На вашем языке нет правил! Грамматика вам не ведома! И само слово сие вам не ведомо! У русских и не слыхать о тех, кто ведает старый греческий язык! Христианин из страны индийской и поляк могут говорить друг с другом о Боге! А с вами – никто! Немотство владеет вами! С вами никто не поговорит! Кроме ваших же попов… Но ваши попы – такие же звери! Ответить, отчего я так строг к вашим попам? Ваши попы – женятся! Ночами они мнут баб!.. – пол.)

Лях положил ещё одну виноградину в рот.

– М-м-м! – повторил он восхищённо.

Взял ещё одну ягоду, держа её в щепоти стоймя.

– Тшимай овоц, як я, козаче! Пачь, о так… Нибы келишек. На Руси не знайом келишкув. На Руси пийон з корыт. Ото, видишь як я тшимам? Так. Выпиймы за вольнощчи наше, за небо, за стэп, козаче… (Возьми ягоду, как я, казаче! Смотри, вот так… Будто рюмку. На Руси не знают рюмок. На Руси пьют из корыт. Вот, видишь, как я держу? Да. Давай выпьем за вольности наши, за небо, за степь, казаче… – пол.)

Пан Гжегож склонил свою виноградину к Степановой и коснулся её, будто рюмкою с вином. В щепоти донёс ко рту и благоговейно положил на язык.

– О чым то я? (О чём я? – пол.) – спросил пан сам себя, сминая ягоду, и тут же вспомнил. – О ваших простацких попах глосилем мовэ свойом! Жебы не бычь негжечным, повем иначе: попи ващи дбайом о справы земские! А кеды поп дба о справы земские, он запомина о веже! Русь сколтуняла од гуры до долу! Ото длячэго, козаче, правдживы руски шляхчиц склонны ест уважачь земе Жечипосполитей за свойом земе! (О ваших грубых попах вёл я речь свою! Чтоб не выглядеть грубо, скажу иначе: попы ваши беспокоятся о мирском! А когда поп беспокоится о мирском, он забывает о вере! Русь омужичилась снизу доверху! Вот потому, казаче, истинный русский шляхтич расположен видеть землю Посполитную своей землёй! – пол.)

– До апостазии он ест склонны и до сытего столу (К отступничеству он расположен. И к сытому столу. – пол.), – отвечал без всякого чувства Степан, найдя в корзине лепёшку и отщипнув себе.

– Московичи цалы час хцом жрэчь… (Московиты всё время хотят жрать… – пол.) – задумчиво и вроде бы невпопад сказал лях, глядя на Степана.

– На ваших пирах жрут не мене нашего, – необидно отвечал Степан, бережно собирая ладонью крохи с усов.

– У нас вшистко не так, не важь щеу! (У нас всё не так, не смей! – пол.) – лях недовольно потянул корзину к себе и начал там копошиться. – Былэм в Московии. У вас жром, якбы ваше бжухы былы кровье. И наоколо вас розпелза щеу гнойовица. Та гнойовица и есть, як мувём у вас в Московии, щьвента Русь! (Я был в Московии. У вас жрут, словно ваши утробы – коровьи. И вокруг вас расползается навозная жижа. Та жижа и есть, как у вас в Московии говорят, святая Русь! – пол.) – лях снова начал серчать. – Пожарли ханат Казаньски, пожарли ханат Астраханьски, пожарли обцом земе, Сыберие. Тэраз хцече жрэчь обцэ крэсы! (Сожрали ханство Казанское, сожрали ханство Астраханское, сожрали чужую землю Сибирию. Теперь хотите жрать чужие украйны! – пол.)

– Пшечеж власнэ крэсу, вачьпане? (Свои же украйны, пан? – пол.) – без дерзости спросил Степан.

– Обцэ, запаментай, козаче! Обцэ! (Чужие, запомни, казаче! Чужие! – пол.) – твердил лях. – И шляхта руска сама вам о тым пове! Шляхчице руске, пшебывайонц в земях Жечипосполитей, науки познайом, вам, неуком, невядомэ. Длятэго, же хцом в сармацкей ведзы жичь, а не в джикощчи! З джикей руси выходзонц, студиуйом Писмо Щвентэ, познайом чины давнэ, читайом мапы… Вы нигды не слышелищче и нигды не позначе слодкей лачины!.. (И русская шляхта сама скажет вам про то! Русские шляхтичи, пребывая в земле Посполитной, науки познаю́т, вам, неучам, неведомые. Оттого что хотят в сарматском знании жить, а не в дикости! Из дикой руси выходя прочь – учат Писание, учат деянья былого, читают карты… Вы никогда не слышали и никогда не познаете сладостную латынь!.. – пол.) – лях почти в упор вглядывался, всё равно во тьме ничего не видя, в Степана.

Степан, задумчивый, вздохнул:

– …не приезжали к нам ни воинники, ни купцы из той Латинии, вот и не ведаю.

Лях мелко засмеялся.

– Джики козаче!.. (Дикий казаче!.. – пол.) – повторил горько. – Слодкей лачины не знашь… (Сладостной латыни не ведаешь… – пол.)

Степана выучили, что Русь крестил апостол Андрей.

Запомнил он, что в ту пору Киев, и Смоленск, и многие иные города посполитные – были русские города. И ведали про то все казаки на Дону.

Помнил Степан про псковянку княгиню Ольгу, кою крестил цареградский патриарх, до того, как поганые пришли в град Византийский.

И про князя Владимира помнил, мощам которого поклонялись теперь в Киеве-городе. А иные донцы ходили до Киева молиться двадцати печерским старцам.

Назубок помнил он жития Адриана и Ферапонта Монзенских, житие Трифона Вятского, житие Сергия Радонежского, житие Иосифа Волоцкого, и прочие жития знал во множестве.

Помнил, как и все казаки, сказы про Ермака, покорившего землю Шибирию, и всех ханов той земли.

И о прочих славных атаманах спевал во множестве песни.

От деда Лариона слышал про патриарха Гермогена, коий был из донских казаков, а Ларион помнил его и в казаках, и в патриархах.

И всех патриархов Русии Степан знал на век вглубь.

Он молился во множестве русских храмов множеству икон, которые тоже держал в памяти и у сердца.

Молился в церквах Воронежа, Доброго Городища, Лебедяни. В тамбовских, шацких, ряжских, касимовских, рязанских церквах.

И в Камышинки церквах, и в Самаре.

И в Царицыне-граде, куда ходил молиться Пречистой Богородице.

И в Красном Яре, и в Астрахани молился истово.

И в граде Валуйки, и в граде Чугуеве. И в Новгородке-Сиверском на реке Десне. И в Чернигове на речке на Стриже. И во многих прочих украинных городках.

Ходил он в Николо-Чернеевский монастырь, и в Борщёвский Троицкий, и в иные монастыри.

И на пути к соловецким святителям молился в Переславле-Залесском, в Ростове Великом, Ярославле, Вологде, Устюге Великом, Холмогорах,